ТАЙМЫРСКИЙ МАМОНТ 1)
Как известно, кости мамонта, характерного млекопитающего четвертичного периода, встречаются в разных местностях Северной Европы и Азии, а в вечномерзлой почве Сибири время от времени находят целые трупы этих животных, сохранившиеся в течение 20—30 тысяч лет. Но до сих пор еще ни разу не был найден труп взрослого животного, неповрежденный, с мясом, кожей и шерстью. Это объяснялось тем, что при слабой населенности севера Сибири в старое время проходили целые месяцы, пока известие о находке трупа доходило до столицы, пока Академия Наук снаряжала экспедицию и последняя прибывала на место нахождения трупа, где находила уже, конечно, только остатки его, уцелевшие от хищных животных и птиц, от размыва водой и от перемен погоды. Поэтому полных сведений о наружном виде мамонта, образе его жизни, причинах гибели животного, условиях сохранения его трупа наука до сих пор не имеет, и каждая новая находка, которая дает
1) П. А. Портенко, В. А. Тихомиров и А. И. Попов. Первые результаты раскопок таймырского мамонта и изучения условий его залегания (Работы Таймырской комплексной экспедиции Академии Наук СССР). Зоологический журнал, т. XXX, вып. 1, Москва, 1951, стр. 3—16.-120-
возможность получить дополнительные данные, вызывает большой интерес.
Осенью 1948 года Зоологический институт Академии Наук СССР получил известие о нахождении трупа мамонта на северо-западном берегу Таймырского полуострова, а позже в Палеонтологический институт был доставлен бивень его, фотографии черепа с другим бивнем и получены сведения о вероятном нахождении всего трупа в нераскопанной части почвы. Это и вызвало посылку экспедиции, которая в конце мая 1949 года прибыла на северный берег Таймырского полуострова, а 15 июля начала раскопки на речке Мамонтовой, где под высоким навалом мерзлого снега лежал труп; три дня продолжались его раскопки, пока не вскрыли череп с одним бивнем и отдельные кости в галечном наносе. Осторожными раскопками вскрыты часть костей, но затем потепление вызвало угрозу затопления места половодьем речки. Пришлось засыпать пройденную в наносе шахту, чтобы сохранить наносы от размыва.
Работы возобновились уже в начале августа, когда сбыла вода; место обсохло, и можно было извлечь остатки трупа. Положение и состав остатков показали, что труп был захоронен наносами реки уже в виде скелета, сильно поврежденного еще вскоре после смерти животного. Кроме костей, были найдены истлевшие обрывки кожи с мездрой и жировой прослойкой, сильно мацерированной; на некоторых кусках кожи сохранился подшерсток и ость светлой сероватой окраски. Удалось оконтурить крупную выйную связку с остатками соединительной ткани и разложившейся кожей шеи, кое-где с короткими волосами. Мягкие части совершенно истлели. Шерсть после тщательной промывки имела характерный желто-бурый цвет, свойственный шерсти ископаемых животных и волосам людей из древних могил.
Раскопкам сильно мешала вода, пропитавшая галечный нанос, в котором лежали остатки; ее приходилось все время вычерпывать, а добытые кости — просушивать на берегу русла. Все добытые остатки были тщательно упакованы и перевезены на самолете к морскому побережью вместе с другими сборами, а затем на самолете же доставлены в Ленинград.
Раскопки дали скелет, наиболее полный из существующих в музеях по набору костей и лучший по их сохранности. Он уже смонтирован и доступен для осмотра в музее Зоологического института в Ленинграде. Прекрасной оказалось сохранность бивней. Правый бивень, добытый из черепа еще в 1948 году во время первого открытия трупа, был обломан мамонтом при жизни; он весил всего 32 килограмма, имел в длину 185 сантиметров, тогда как левый достигал 255 сантиметров. Облом произошел, когда бивень был уже достаточно толстым, а затем конец его от повседневного употребления приобрел заострепную форму, грубо напоминая вершину четырехгранной пирамиды. Конец левого бивня был цел, но сильно истерт, боковая поверхность растрескалась и имела выветрелый вид. Это объясняется тем, что он долго выступал над поверхностью грунта, чем и привлек к себе внимание.
По положению скелета и другим обстоятельствам экспедиция пришла к выводу, что захоронение его на реке Мамонтовой было вторичное. Задние ноги были протянуты горизонтально, таз лежал так, будто мамонт был посажен на галечник всей задней стороной тела. Очевидно, скелет, сохранивший еще связность костей, обрушился с более высокого места, причем передний отдел был смят и одни кости навалились на другие. Вероятно, труп был захоронен в верхнем слое берегового обрыва реки, затем обрыв был подмыт и скелет (или труп) свалился или сполз к меженному уровню реки. Это доказывают куски торфяно-иловатой породы, прилипшей к костями мягким частям мамонта. Порода эта была не похожа на галечник, в котором был захоронен труп, а обладала слоистостью с чередованием слоев мелко-песчаных, иловатых и слоев, по количеству растительных остатков похожих па торф. Эти остатки были собраны, изучены и оказались пушицей, зелеными мхами с примесью подземных и наземных частей осок и кустарничков. Виды растений как 'споровых, так и сосудистых, найденных в этих слоях, встречаются и в современной растительности: Dryas punctata, Cassiope tetragona, Salix arctica, Carex hyperborea, Eriophorum angustifolium. Дано описание этих растений и состава обрыва, под которым труп был захоронен в галечнике. На рисунках находим место раскопок, обрыв торфяного слоя, расположение частей скелета, ископаемые ветви и череп мамонта.
На основании торфяно-минеральных участков почвы, уцелевших при костях среди галечника, покрывавшего труп, авторы высказывают соображения об обстановке, в которой жили мамонты. Эти животные приходили па тундру морского берега только летом, когда на поймах рек находили обильную свежую траву и мелкие кусты, которыми главным образом, питались. Большинство находок мамонта в Сибири с сохранившимися мягкими частями сделано в озерно-аллювиальных отложениях надпойменных террас и вблизи их. Ни разу не был найден свежий труп, все в разной степени уже разложились, очевидно, долго пролежав в рыхлой породе, не скованной вечной мерзлотой. Кроме
-121-
обильной пищи, берег моря, очевидно, привлекал мамонтов летом свежим ветром, отгонявшим всякий «гнус» — жалящих насекомых. А на поймах — много болот и вязких топей, где тяжелые мамонты могли гибнуть, глубоко увязнув. Вот почему находят остатки мамонта с мягкими частями тела, тогда как от других животных — лошадей, оленей, быков, хищников находят только кости. Эти животные не погибали, увязнув в топях, как тяжелые мамонты.
Среди современных позвоночных обитателей Арктики нет ни одного вида в полной мере оседлого. Большинство совершает далекие миграции. Очевидно, и мамонт не представлял исключения. Судя по найденным при трупе волосам, мамонт на лето сменял шерсть на более короткую. На основании
палеоботанических данных авторы полагают, что в эпоху мамонта климат севера был на 2—3,5 градуса теплее, чем в настоящее время. Эти соображения авторов можно подтвердить известным обилием нахождения бивней мамонта на Большом Ляховском острове Новосибирского архипелага. В эпоху мамонта суша Сибири простиралась на север значительно дальше и эти острова составляли еще ее часть, и летом мамонты приходили сюда в большом числе на пастбища из зоны тайги.
В особом «мамонтовом зале» Зоологического музея Академии Наук в Ленинграде собраны коллекции всех найденных остатков мамонта и ископаемых современных слонов для сопоставления их друг с другом.
Академик В. А. Обручев