Полярная Почта

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 11:21

На мой запрос из Центрального военно-морского архива МО РФ (Гатчина), пришел ответ следующего содержания:
"На Ваше письмо сообщаю, что самолет Р-6 2-й авиагруппы ВВС Северного флота 17 апреля 1942 г. вылетел по маршруту Нарьян-Мар - Ягодник, в районе Пеши попал в трудные метеоусловия, летчик на малой высоте сделал попытку вернуться обратно, но на развороте врезался крылом в землю и потерпел аварию. Все члены экипажа и пассажиры остались живы.

- Летчик, старший лейтенант Филиппцев Ефим Данилович, 1895 г.р., в июле 1942 года, передан в распоряжение Главсевморпути.
- Штурман, капитан Рогожкин Леонид Михайлович, 1905 г.р., слушатель 3-го запасного авиаполка, погиб при катастрофе самолета 24 июля 1943 года.
- Механик, авиационный воентехник 2 ранга Михайлов Сергей Алексеевич, 1906 г.р., передан в распоряжение Главсевморпути в июне 1943 г.
- Воздушный стрелок-радист, младший сержант Якуничев Николай Степанович, 1920 г.р., уволен в запас в январе 1949 года.

Основание: ЦВМА
ф. 787, оп. 1, д.47, лл. 228-240,
ф. 2985, оп. 0020768, д. 21, лл. 52, 66,
послужные карты офицеров,
алфавитная карточка ф.8.

Начальник Центрального ВМА капитан 1 ранга......... В. Павловский.

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 11:29

В тот день 17.04.1942 в состав экипажа Филипцева, был включен Бурый Сергей Степанович, вот его воспоминания о том неудачном рейсе:

Находясь во 2-й авиагруппе, меня включили на одно задание в экипаж командира корабля Филипцева. Это был уже старый полярный летчик, и только война делала ему допуски на выполнение несложных заданий. Обычно я летал с командиром авиагруппы майором Крестьяновым. В тот день он меня вызвал и сказал:
— Тов. Бурый, полетите с Филипцевым, произведете разведку и поиск кораблей в море, посадку произведете в Нарьян-Маре, заберете там 12 моряков, доставите их в Архангельск, после чего вернетесь в часть.
Филипцев выполнил задание, произвел посадку в Нарьян-Маре, погода была хорошая, на другой день мы взяли на борт 12 военных моряков и взяли курс на Мезень. Самолет Р-6 не пригоден для перевозки пассажиров, поэтому 4 моряка разместились в плоскостях самолета, головами в фюзеляж, остальные 8 человек набились в мою кабину. Было тесно, неудобно держать связь с землей. Эти матросы имели болезненный вид, перенесли большое потрясение, так как их кораблю был торпедирован немецкой подводной лодкой, спастись удалось не многим, которых подобрало рыболовецкое судно. Наш самолет был весьма тихоходным (160-180 км/час) и плохо оборудованным пилотажно-навигационным оборудованием. Но была война, и все, что было, использовалось для нужд войны. Первые 2 часа полет проходил нормально. Мы шли на высоте 200 м, видимость отличная. Но потом погода стала меняться, появились слабые снежные заряды, Филипцев стал снижаться до бреющего полета, держа в видимости землю. Я понял, что в сложных условиях по приборам он летать не может. Моряки сбились в кучку, прижались друг к другу и грелись, ничего не подозревая. Находясь в турели, я видел, как замелькал кустарник под самолетом, я понял, что нам грозит столкновение с землей. Штурман Рогожкин Петр стал вылезать из кабины, чтобы вывалиться при случае из нее на снег.
В это время Филипцев начинает разворачиваться на обратный курс и цепляет крылом самолета за кустарник и снег, самолет пикирует носом и от удара разваливается в районе турели. За хвостом вылетел и я, почувствовал боль в ноге от удара. К моему удивлению все моряки оказались живы. Филипцев, ударившись о приборную доску лицом, кричал и плакал, вытирал рукавом комбинезона стекающую кровь с лица. Колпак кабины заклинило, и мы с матросами с трудом сорвали его и извлекли командира корабля и бортмеханика. Заметив вытекающий бензин, стали его собирать в ведра, в подогревную лампу, применяемую для прогрева моторов перед пуском в зимнее время. Обсудили план дальнейших действий. Зная, что рядом должен быть поселок Пеша. Снарядили группу на поиск поселка. Я не попал в эту группу из-за ушибленной ноги и остался на месте аварии. Стали мастерить из обломков самолета укрытие. Снег оказался очень глубоким и рыхлым, что нас и спасло от жертв. Но и передвигаться по такому снегу было тяжело. Стоял апрель, но в арктике тепла в эту пору нет, но и продуктов у нас не было. Штурман указал Филипцеву примерное направление на Пешу. Борт паек из расчета на 3-4 человека на 3-4 дня пришлось разделить между группой Филипцева и нашей, оставшейся на месте аварии. Одиннадцать человек быстро израсходовали неприкосновенный запас еды, как мы его ни экономили. Попытки что-то подстрелить не увенчались успехом. Ни птиц, ни зверей мы не нашли, да и передвигаться по такому снегу было чрезвычайно сложно. Страшный холод, неуверенность в то, что нас найдут, мучительные ожидания, а главное — голод, действовали на нас угнетающе. Все находящиеся в снежном плену выглядели страшно, заросли щетиной, грязные и чумазые, с выпученными глазами, в которых светились безнадежность и смерть, стали даже пугаться друг друга… Я пытался отвлекать разговорами, шутками, которые не получались в такой обстановке. Нас нашли на седьмые сутки на самолете СБ, на котором летал командир группы майор Крестьянов. Когда мы услышали гул моторов, Рогожкин радостно кричал, мы все ощутили блаженную бесконечную радость. Но радость, как известно, соседствует с печалью. Вместо того, чтобы нам сбросить продукты, спальные мешки и прочее, СБ, сделав 2 круга, помахал крыльями и ушел на Мезень. Мы ругали глупый поисковый экипаж, но легче от этого не стало. Но надежда нас не покидала, мы поняли, что нас ищут, и помощь вот-вот придет. Не буду описывать все наши мытарства, лишь скажу, что через 21 сутки нас нашел тот же СБ, сбросил все, что нужно, хотя мы были уже почти мертвецами, в сознании мелькали какие то галлюцинации, временно всплывало что-то в сознании, но потом опять забытье. Вот когда я понял, что такое голодная смерть, холода мы тогда не ощущали. Добраться до мешков с продуктами мы уже не могли, и не пытались. Да это оказалось бы и смертельно опасным. В этот день нас нашли на оленях ненцы, погрузили нас, как дрова, и доставили в Пешу. Нас привезли в больницу, поставили на ноги и вновь полеты, тревоги и переживания. Добавлю из своего опыта, что поиск любого объекта с воздуха должен производиться по определенной схеме, а не беспорядочно, тем более — в тундре, где обнаружить маленький объект почти невозможно. Вскоре пришел приказ о переводе меня в 72-й морской авиаполк, а через месяц погиб экипаж командира 2-й авиагруппы майора Крестьянова. Причиной явилась, как показало следствие, остановка моторов при возвращении с задания. Нужно было просто слить отстой бензина из баков перед вылетом. Бортмеханик этого не сделал. В итоге самолет разбился при вынужденной посадке.

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 11:35

Наш краевед - историк Коловангина М.Ю. ездила в Гатченский архив по своим делам и привезла небольшой материал по аварии самолета Филиппцева:

(л. 157). Докладная об аварии самолета Р-6, от 17 апреля 1942 г.

17.04.1942 г. старший лейтенант Филипцев в составе экипажа штурмана капитана Рогожкина, механика – военного техника 2 ранга Михайлова и стрелка-радиста Якуничева на самолете Р-6 выполняли… Нарьян-Мар – Ягодник (перевозка 10 краснофлотцев). В районе Пеши попал в плохие метеоусловия находясь в тундре, сделал попытку вернуться, но на развороте врезался крылом в землю. Филипцев с 2 краснофлотцами вышел к Чешской губе (в Нижнюю Пешу). Через местное население приняты меры поиска самолета и вывозке людей.
27.04.1942 г. 5 краснофлотцев вышли к реке Суле в Коткино (в Нарьян-Мар). Самолет из Мезени 4.05.1942 г., нашел самолет. Экипаж на оленях (в Нижнюю Пешу), куда было произведено 2 вылета с посадкой на реке Пеше. Вывезено в Мезень 9 человек, груз 500-600 кг.

Самолет Р-6 разбит, восстановлению не подлежит. Радиостанция, вооружения сняты, доставлены на Ягодник. Пулемет ДА-2 старший лейтенант Филипцев оставил в тундре, не имея сил нести при выходе к морю, 2-й пулемет взят краснофлотцами в Коткино.
Военком 2 АГ ВВС СФ, батальонный комиссар Федоров, командир Крестьянов.

(л. 170). Акт, от 14.05.1942 г.

21.04.1942 г. от места аварии отправились…
23.04.1942 г. в лесу в 1 км от русла р. Безмошницы, на левом берегу были сложены в нос части самолетной лыжи, 2 полушубка и меховой комбинезон, в них завернут пулемет ДА-2 и 2 диска, и пулемет без патрон, оставлены там после перехода р. Безмошницы.
В ночь на 26.04.1942 г. пришли в Белужье, построенное 3 года назад на реке Пеше, вверх по течению в 20 км от Белужьего становища.

Старший лейтенант Филипцев.
Краснофлотцы СКР-73 Гусев,…

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 11:42

А вот такой забавный рассказ бывшего работника Тиманской поисково-съемочной экспедиции, водителя вездехода - Кабанова Владимира Васильевича.

А вот если смотреть с высоты 222 в сторону Верхней Каменки, то где-то, посередине между сопками лежит неизвестный самолет. Самолет двухмоторный, крылья отходят от центра фюзеляжа. Обшивка корпуса рифленая, выполнена из тонкого алюминия. На правом крыле двигатель сохранился. Двигатель с левого крыла лежит в 10 метрах от кабины самолета. Хвостовая часть сильно раздроблена и лежит чуть позади от самолета. Я смотрел один из двигателей, мне кажется, они были паровые (?). Самолет этот наш – российский. Внутри самолета сплошной каркас, не ясно где там сидели пассажиры???

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 11:50

Занимаясь изучением найденных в Тиманской тундре самолетов ТБ-3 и "Каталина", мы пытались найти место аварии Р-6, но пока безрезультатно, нашли только несколько кусков обшивки, принесенных ненцами - оленеводами, к месту своего стойбища. Но кто, принес, от куда, никто не может вспомнить???

**ЧАЙКА СВ** » 22 Апрель 2016 12:07

Самолет, как говорилось ранее вез часть краснофлотцев со сторожевого корабля СКР-73. В интернете, я нашел заметку об этом инцеденте:

Коловангин Иван Васильевич

Он на фото:

Родился: 20.08.1913г. Архангельская обл., Приозерный р-он, с. Конёво.
До призыва в армию работал: 1928-1931, 1935-1937 служба в РККА, Северный флот, 12.1937- 08.1941- лесотехник, специалист по лесоотпуску с. Конёво. Лесной техникум ст. Обозерская.
Служил: Беломорская военная флотилия, корабли СКР-73 и СКА - 618, старшина 2 статьи, командир орудийных расчетов.
Награды: медали: " За оборону Советского Заполярья", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."
После армии работал: начальник лесхозотдела треста "Онегалес", 1948-1957 - директор Карпогорского ЛПХ, 1959-1960 - директор Кодинского ЛПХ, 1960-1962 директор ПУ NQ13 Г. Онеги, 1964-1965 гл. лесничий Онежского ЛПХ, с 1965 -директор Онежского лесхоза.

ЗИМОВКА

Фото из личного архива И.В. Коловангина
Эта фамилия известна в нашем городе. Люди старшего поколения знали первого директора профтехучилища №12, а потом директора Онежского лесхоза Ивана Васильевича Коловангина и учительницу Ольгу Ивановну Коловангину. Онежане помладше помнят их детей, в первую очередь, Виктора Ивановича Коловангина, который последние годы своей жизни возглавлял Центр занятости населения. В отделе МВД по Онежскому району служит подполковник Владимир Викторович Коловангин.
Однажды довелось услышать, что у Владимира Викторовича хранится семейная реликвия – дневник его деда. Уроженец плесецкого села Конёво, выпускник лесного техникума, Иван Васильевич в своё время попал на срочную службу на Северный флот. Во время Великой Отечественной войны он служил в Беломорской военной флотилии.
Эта флотилия была сформирована в августе 1941 года в составе Северного флота для защиты коммуникаций в Белом море, восточной части Баренцева моря и Арктике. Главная база — Архангельск. Всего флотилия имела три эсминца, три минных заградителя, 17 сторожевых кораблей, 20 тральщиков, 35 сторожевых катеров, 15 катеров-тральщиков, два ледокола и свыше 20 вспомогательных судов. За время войны Беломорская военная флотилия обеспечила проводку более 2500 транспортов в конвоях и одиночных.
О том периоде, 1941-1942 годах, идёт речь в записях И.В. Коловангина, сделанных то перьевой ручкой, то карандашом в обычной общей тетради. Вот некоторые моменты из рукописи, которая так и называется: «Дневник радиста зимовки сторожевого корабля-73».
Немного истории. 19 ноября 1941 года СКР-73 поднял якорь в Архангельском военном порту и направился для выполнения боевого задания. Вместе с СКР-74-м и ледоколом «Ленин» вышли ночью. Темно. «Ленин» идёт впереди, прокладывая путь нашим кораблям в 15-сантиметровом льду, которым покрылась Двина и вход в неё с моря. Позади нас 74-й. Вышли до пловучки, встали на якорь, вероятно, ожидали транспорта, которые должны были вести в г. Молотовск. СКР -73 и СКР-74 выполняли роль конвоиров. Следом за нами пошёл ГС №1 «Вятка».
До пловучки шли без огней, и каким-то образом ГС №1 врезается нам в корму. У нас пробоина в кормовой каюте величиной 1,8 метра длины и около 80 см ширины. Это первое несчастье, которое постигло нас в данном походе. Аварийная команда пробоину закрыла пластырем, после цементировали.
Под вечер 20 ноября снялись с якоря и направились курсом в г. Молотовск. Но наш корабль отстал, попал в сплошную шугу, которая задерживала наше продвижение. В конце концов «Ленин» и 74-й ушли далеко, и нам уже до них не пробиться. Как говорят, разошлись как в море корабли. Ждём приказаний. Оно поступило, но следовать не в базу (как мы ожидали), а дали новое боевое задание – идти в район Ходоварихи – оказать помощь севшему на мель транспорту «Вытегра» и охранять его. И так, имея пробоину, пошли по указанному заданию.
Белое и Баренцево моря встретили нас не приветливо. Всё время штормило, иногда ветер доходил до 11 баллов. В пути неоднократно пришлось подкреплять заделку пробоины. В пути встретили «Шквал» и пошли с ним вместе. В указанный пункт пришли ночью 21 ноября и бросили якорь. С рассветом увидели «Вытегру». Она была в трёх милях позади нас. Подошли к ней. Расстояние между нами и «Вытегрой» покрыто слабым льдом. Подойти к борту не позволяет глубина, очень мелко. И так стояли двое и трое суток. После подошёл транспорт «Свияга» с баржей с тем, чтобы груз с «Вытегры» взять в баржу, уменьшить этим её осадку, а после буксиром стянуть с мели.
28 ноября под вечер поднялся шторм до шести баллов, и нас сорвало с якоря. Корабль лёг в дрейф. В дрейфе были около суток. Шторм усиливался. Течением нас снесло от стоянки на 40 миль. 29 ноября встали на якорь. Побыв тут часа два, снова снялись и пошли. Надо сказать, что обо всём этом знали только мы, так как связи с землёй не было.
Сижу на вахте в радиорубке. Вдруг толчок, другой. Даже хорошо укреплённая радиоаппаратура закачалась. В стуле подбрасывает. Значит, попали на мель. Пробовали давать полный назад, но уже было поздно. Нас ветром и волной тащило дальше на мель. Таким образом, с 29 ноября по 8 декабря мы сидели на мели, всё время пытаясь выйти своими силами. Результатов не было. Великая радость! Нас услышала «Иоконьга» на коротких волнах, и сразу же была передана обстановка, в которой мы находимся. Среди команды были разные разговоры. Одни говорили, что здесь будем зимовать, другие мечтали о поездке на оленях в Ходовариху, а затем – в Нарьян-Мар…
8 декабря подошли «Литке» и «Шквал». Постояли около нас двое суток, но ничего предпринять не могли, так как нас от глубин затащило на мель на расстоянии 7 кабельтовых. Буксира не хватило, «Шквал» подойти к нам не мог. Они с нами любезно распрощались и подались для выполнения другого задания, подкрепив нас тремя мешками муки и около 40 кг мяса (везли на шлюпке). Нас заковало во льды. Получили указания строить помещение для трёх человек на берегу и разоружить корабль. 9 декабря пар был спущен, зажгли камелёк.
Начиная с 9 декабря, делали будку из досок. Вооружение и всё ценное вытаскивали на себе (санями). Так в шутку называли «краснофлотскую упряжку». Это человек 16-18 впрягаются в сани и тащат на берег (расстояние три мили) груз. Подготовили на берегу посадочную площадку – обещают самолёт. Ждали три дня, а его не было. Вдруг слышим: гул моторов. И на нашу площадку опускается двухмоторный во главе с командиром, известным полярным лётчиком орденоносцем т. Крузе. Самолёт забросил продукты зимовщикам, движок, бензин, охотничье ружьё и двух собак Мишку и Моряка, и многое другое. Прибыл военком т. Моисеев. В обратный рейс взяли четырёх человек. Остальные опоздали, в том числе и я. Долго справлялись, и когда пошли к самолёту – он уже пошёл на взлёт. Это было 16 декабря 1941 года.
С прилётом военкома работы по оборудованию помещения на берегу и перетаскиванию вооружения пошли быстрее. Было ясно, что команду будут снимать самолётом, на корабле оставляют зимовать троих человек. Желающих было много, в том числе и я. На следующий день самолёт прилетел снова и забрал 12 человек. Дня через три забрал ещё партию, и была договорённость, что когда подготовим полностью помещение, дадим радиограмму, и тогда заберёт всех остальных, оставив одних зимовщиков.
В эти дни пришёл «няпой» (олений караван), направленный Ненецким окружкомом и окрисполкомом с их представителем т. Подольским. Погрузили часть вооружения и направили в Ходовариху. Подули ветра. Лед начал трескаться, и его уносило в море. Начало льдами корабль зажимать. Повертывало его до 180 градусов вокруг своей оси. После с левого борта под кормой лёд стал тороситься, корабль наклоняет на правый борт, крен доходил до 35 градусов так, что правый фальшборт был почти в воде, а левый поднялся высоко вверх. Положение было не из приятных. Военком уже дал распоряжение одеться всем теплее и выйти на верхнюю палубу. Впоследствии крен исправился, лёд унесло в море, с берегом связь была прервана.
В это время оленьи упряжки приходили за грузом, но плохая видимость не дала возможности т. Подольскому установить место корабля, а льда не было… Тогда он из Ходоварихи даёт радиограммы т. Крузе, в окружком, что корабля не обнаружил – вероятно, вместе с льдом дрейфовал в море. т. Крузе сообщил уполномоченному Комитета обороны т. Папанину И.Д., который даёт распоряжение вылететь, разыскать корабль и снять всех людей.
26 декабря выхожу из радиорубки, вижу: прямо на корабль со стороны берега самолёт. Бегу, докладываю военкому. От корабля отходит шлюпка для встречи самолёта. Но он посадки не сделал, так как на площадке образовались ледяные уступы, улетел в Ходовариху. Там взял на борт т. Подольского и снова к нам. Сбросили вымпел, указывая, что следуйте на оленях в Ходовариху, там вас будет ждать самолёт. Шлюпка вернулась с берега. Все быстро справились. Нас было 11 человек. Морозец начал сковывать поверхность воды. От самого корабля шли льдом, правда, пока тонким. Силы свежие, идём быстро.
Отошли от корабля в четырнадцатом часу, уже темнело. Чем дальше – тем лёд становился прочнее. Силы изматывались. Стемнело совсем, не видно ни корабля, ни берега. Да и, как назло, оставленные на берегу люди не разводят костры, чтобы нам был ориентир. Пробивались шесть или семь часов (тогда как при нормальной воде – 40 минут хода). Устали. Как говорится, «ни туды и ни сюды». Работали все, включая командира корабля и военкома ОВРа. Для того чтобы хоть немного двигаться, всё время работали в три пары вёсел. Сначала весом пробьем лёд, а потом жмём что есть силы. На баке сидел боцман Неклюдов и, спуская ноги, пробивал ими лёд под форштевнем. Рядом с ним работал т. Туганов, пробивая лёд багром. Военком т. Моисеев весь путь подбадривал красноармейцев и показывал личный пример, садясь на весло.
Ситуация сложилась такова, что кругом лёд, ночь и - никаких признаков берега, а силы выходят. В голове у каждого были разные мысли, правда, они вслух не говорились. Одни думали, что нас вынесет вместе со льдом в море, другие надеялись в скором времени увидеть берег и т.д. И самое главное, каждый из нас знал, что чем сильнее будем грести, бить лёд, тем скорее выберемся из этой опасности. Итак, буквально метрами, в борьбе со льдом, двигались вперёд.
Вдруг с бака Бутаков кричит: «Вижу знак!» (это на берегу). Мы с утроенной энергией принялись колоть лёд веслами, баграми. Нам повезло. Рядом оторвало льдину и понесло в море. Образовалось разводье. Вот поэтому- то разводью мы и подошли к береговому припаю. Выгрузились, шлюпку подтащили, забрали имущество, вёсла и направились к избушке, построенной из досок нашими силами под знаком.
28 декабря. Итак, от экипажа корабля осталось нас трое: Александр Васильевич Бутаков, командир отделения рулевых, начальник зимовки, Александр Петрович Коптяев, командир отделения машинистов, моторист зимовки, и Иван Васильевич Коловангин, радист зимовки. Из всех желающих остаться зимовать отобрали нас троих, чем оказали большое доверие, которое всеми силами будем стараться отработать. В нашу задачу входит следить за состоянием корабля и в конечном итоге его сохранить. Ориентировочно период зимовки будет продолжаться до июля 1942 года, то есть шесть с лишним месяцев. Вот кратко те обстоятельства, которые обусловили открытие и существование нашей зимовки.
Около 12 часов дня вторично распрощались с улетающими, и самолёт взял курс на Нарьян-Мар. Выпили граммов по 100 и предались отдыху – физическому и моральному. Впервые через 40 дней (как вышли в море) находимся в тёплой, светлой комнате, в нашем распоряжении койки с чистым бельём и полный покой.
Ходовариха – населённый пункт из двух домиков, нескольких прислужных построек, башни маяка, метеостанции. Здесь живут три семьи и один холостяк-метеоролог Миша. Всего 13 человек (включая детей).
29 декабря. Продолжаем находиться в Ходоварихе. Так как перед отлётом военком сказал, что до получения разрешения на переделку рации выезжать на корабль нет смысла, да и связь с кораблём была прервана, так как лёд унесло в море, а на шлюпке ехать втроём в штормовую погоду дело риска. Рисковать пока обстановка не заставляет. Притом встречу Нового 1942 года решили провести вместе с зимовщиками Ходоварихи. Днём ходили к складу на берегу моря, занесли туда ствол пушки и другое, что ещё было на улице. Сегодня же все трое послали поздравительные радиограммы домой. Сообщили свои адреса. Теперь будем ждать ответных телеграмм и писем …
2 января 1942 года. … Начинает темнеть, а В.М. с берега нет. Лёд относит, уже прямо по носу – большая трещина. Но вот В.М. появляется на горизонте, обходя щели, подходит к кораблю. И через пару часов вокруг нас чистая вода. Связь с берегом прервалась. Шлюпки на корабле нет ни одной. В эту ночь на 3 января несколько раз лёд давит на корабль, скрипит, корабль содрогается. Но обошлось всё благополучно. Крен не увеличился (5-6 градусов). И так мы вдвоём на корабле, вдали от берега, среди бушующих волн Баренцева моря.
8 января. Вот уже шесть дней мы вдвоём. Кажется, всё переговорили, становится скучновато. Выходим на палубу, видим сплошной лёд. За ночь поверхность воды схватило льдом сантиметра три толщиной. Решили сразу же идти на берег. Да и попутно принести бензину. Попили чайку и направились. В.М. с веслом шёл впереди и пробовал лёд. Я с ведром сзади. Лёд был тонкий, от одного удара весла рукояткой пробивался, но не проламывается под нами. Правда, идём, а он под тобой выгибается. Но это ерунда. Ведь такого льда всего 300 метров, а там уже он окреп. Идём не торопясь, зигзагами, где покрепче, держимся поближе к кошке. Тут случайно и провалимся – так мелко. И так благополучно миновали свежий лёд. Вышли на крепкий, уже покрывшийся слоем снега. От будки к нам навстречу выходят два человека и собака. Значит, наши.
23 января. В 11.00 В.М. сообщил, что сегодня будут олени за грузом. Весь светлый день ушёл на подготовку к погрузке. Весь груз из погреба, с верхнего мостика, из рулевой рубки спустили на палубу. Всё готово.
26 января. 05.40. Коптяев будит идти слушать последние известия. Вставать не хочется, но послушать о продвижении частей Красной Армии – жизненная потребность. Идём в радиорубку. Сегодня Информбюро сообщило о взятии города Нелидово (Калининская область) и о громадных трофеях, захваченных Красной Армией.
31 января. …А.Б. решает направить меня до Тапседы. Тапседа – это ненецкое название, что означает Песчаная сопка. Цель поездки – привезти какие есть там продукты, папирос, попутно заехать на «Вытегру» и в Ходоварихе вымыться в бане, так как не был в бане уже целый месяц. И так, попив чайку, в ночь на 1 февраля выехал с корабля (на оленях).
С 1 и до 15 февраля находился в командировке. Мы рассчитывали, что я обернусь дней в шесть, но начались метели и по тундре ненцы вести не решались. Таким образом, за этот период я испытал жизнь в чумах, в которых провёл три ночи. Об этом и постараюсь сейчас написать.
Чум ставится в местах, где есть белый мох – корм для оленей. И вот вдали от моря в тундре (гладкое пустое место, покрытое снегом) стоит шалаш из кольев – обтянутый оленьими шкурами. Форма конусообразная. Дверь в полроста человека, закрыта также откидной шкурой. Внутри – посреди этого сооружения – очаг огня. В вершине чума отверстие для выхода дыма. По обеим сторонам – пол из досок, на которых перед сном расстилаются оленьи постели (шкуры). В глубине очага – место для хозяйственной утвари, котелки, чайники, посуда и т.д. Там же находится переносной столик высотой сантиметров 25-30 на четырёх ножках площадью около 1 квадратного метра. В период принятия пищи этот столик выносится на одну из сторон и около него, пожав под себя ноги, рассаживаются обитатели чума.
Температура в этом жилье почти ничем не отличается от наружной. Разница лишь в том, что нет ветра. Спать пришлось, не раздеваясь, в валенках, шубе, шапке с отогнутыми к низу ушами, и поверх закрывался своим тулупом. Огонь в очаге ночью не поддерживается.
Поднимаются ненцы со светом, и вот здесь (мне показалось) начинается самое интересное. После завтрака (о котором скажу ниже) всё население чумов, в том числе и дети, выходят на улицу. Собаки стадо оленей подгоняют к чуму и не дают им от него удаляться. Начинается ловля оленей. Бросают аркан (тонкий шкерт с движущейся петлёй на конце), и петля, зацепив или за рога, или за ногу, затягивается. Значит, олень пойман. Его берут и впрягают в упряжку. Это продолжается около одного часа. Картина такова: олени со всех ног бегут вокруг чумов, собаки за ними, ловящие ненцы, пригнувшись, выжидают, когда нужный олень с ними поравняется – бросают аркан. При этом слышны какие-то дикие непонятные выкрики.
Маленькое население (дети) тоже с арканами, но бросают их не на оленей, а на какой-либо предмет – вероятно, тренируются. В ловле оленей участвуют также и женщины. Вот олени словлены. Выходим, садимся и – понеслись. Олени бегают очень быстро. В легковую упряжку ставят 4 и в большинстве случаев 5 оленей. Один из них передовой с левой стороны. Это обученный олень. Для подгонки упряжки применяется хорей (длинная погонная палка, иногда с железным наконечником).
Пару слов о пище. Приехали в чум вечером. Угощают сырой мёрзлой олениной (называется «бордать»). Более изысканный обед – эту же оленину режешь и куском окунываешь в кровь, которая помещается в оленьей брюшине после того, как из неё выбросят потроха. Я с голодухи с удовольствием бордал (продуктов с собой не захватил), ну а после было немного неприятно, чуть не вытошнило. К счастью, всё обошлось благополучно.
23 февраля. Крепкий морозец. В радиорубке -20 градусов. При передаче радиограмм чуть не поморозил пальцы. Поработаю, да погрею их в рукаве. ..
2 марта. Утром проснулись – светло. Часы остановились – вышел завод. Как не хочется вылезать из-под одеяла и двух полушубков. В кубрике температура -5 градусов. Камелёк потух …
5 марта. С 19 часов слушали радио – 7 симфонию композитора Д.Д. Шостаковича, написанную им в Ленинграде с конца июля до конца декабря 1941 года. Правда, плохо разбираемся – но музыка хорошая, исполняет симфонический оркестр под управлением Самосуда.
8 марта. Ветер холодный, силой до 7 баллов, поэтому идти никуда не решились. Температура сегодня в радиорубке -22 градуса. И в такой мороз приходится сидеть иногда по часу. Так бы ничего, но пальцы мёрзнут, когда работаешь на ключе. Я уж приспособился в рукавице робить. Ничего, получается сносно… Вечером, как всегда, с 19.00 до 23.00, а иногда и больше, слушаем радио. С 23 дают сообщения ТАСС для областных газет, так что послушаешь и - как будто прочёл газетку, которых мы не видим уже с 15 ноября 1941 года. Правда, иногда кто-либо из нас принесёт из каюты военкома старых газет (за сентябрь и октябрь 1941 года) и говорит: «Самолёт сбросил свеженькие». И этим рады. Нет свежих – читаем и старые, от «корки до корки», как говорят.
15 марта. … Ледовая обстановка без изменений. Корабль в порядке – это самое главное. Ведь и цель наша – его сохранить. Что-то скажет весна?? Информбюро сообщает, что на фронтах ничего особенного не происходило. Вероятно, это затишье перед бурей. Надо бы так вдарить, чтобы гитлеровцы без штанов удирали. Ну да это им скоро будет, раз Сталин сказал, что близок день – значит, точно.
18 марта. Погода тихая, морозная. Сегодня под вечер (на закате солнца) видел интересное явление – мираж. Как будто, город с трубами или мачта кораблей. Даже взял бинокль – думаю, в самом деле, корабли подошли к кромке льда. Но с закатом всё исчезло. Ночью – северное сияние переливами. Замечательно.
27 марта. Получил сегодня от Ольги телеграмму, которая шла 5 дней! У неё послано 22 марта. Вот так телеграф! Уж очень медленно продвигают. Ну, хорошо, что дома всё в порядке и деньги за март она уже получила (это моя зарплата) и уже с 20 в отпуске (декретном). Значит, скоро надо ждать сына или дочь. Ну, она, конечно, сразу же сообщит.
2 апреля. В 10.20 получил радиограмму, что сегодня нам самолёт сбросит почту между 12 и 18 часами. В 16.20 над нами самолёт, выбегаем за борт на лёд. Он сделал круг и сбросил нам три пакета с почтой, потом помахал крылом и взял курс на Нарьян-Мар. Мы помахали шапками, сделали выстрелы из пистолета и – на корабль. С нетерпением распаковывали. Послали газет за март и даже за 1 апреля. Мне – письмо от мамочки. Также – военком ОВРа комиссар т. Моисеев послал письмо. Это наш шеф. Забота о нас вливает новые силы на преодоление трудностей зимовки.
11 мая. Нахожусь в Ходоварихе. Радист приносит телеграмму и совместно с Т. заставляют меня плясать. Значит, есть ответ. Пришлось «топнуть». Читаю. Оказывается, Ольга даёт уже третий раз телеграмму. Сообщает, что она и Виктор здоровы. Поэтому заключаю, что она родила сына и назвала Виктором. Вот была радость! Меня поздравляют.
18-21 мая. … Последние известия слушаю постоянно. Теперь наши наступают на Харьковском направлении, и очень успешно. Всего за четыре дня, с 12 по 16 мая, освободили свыше 300 населённых пунктов.
22 мая. Погода испортилась. Пурга. Снег почти не тает. Вот где, действительно, Заполярье. А у нас дома вовсю сеют и, наверное, ходят уже по-летнему. Мы всё ещё не бросаем шуб и валенок.
4 июня. Последние дни что-то плохо спится ночами (правда, ночей нет – круглый день) и, наверное, от того, что всё время светло. Теперь часто на уме – дом и Ольга. И она вот уже вторую ночь приснилась. Видел, как будто я приехал домой, а Ольга была в школе, пошёл туда, она с Клавдией Ивановной пьют чай. Раз встретились – расцеловались и пошли домой и вот по дороге-то и … проснулся. Как было жаль не досмотреть этого сна. Каждый день жду от неё телеграмму, но всё ещё нет.
6 июня. Нарьян-Мар сказал, что река у них очистилась ото льда. Значит, скоро (дней через десять) и у нас лёд должно унести в море. Понесёт ли вместе со льдом и корабль – сказать трудно. В общем – полная неизвестность нашей дальнейшей судьбы.
21 июня. В 03.20 – сильный треск по корпусу судна. Все вскочили и выбежали на палубу. Это подошёл лёд, нас немного тревожит. Но всё благополучно.
22 июня. Сегодня исполняется год войны с фашистской Германией. Ночью слушали статью М.И. Калинина «Год войны». В 04.00 на горизонте увидели бот, думали, к нам идёт. Но прошёл мимо. … С 02 до 04 записывал передачу «Политические и военные итоги года войны». Весь ход событий говорит о том, что теперь условия нами созданы для окончательного разгрома гитлеровцев в 1942 году. Планы гитлеризма об изоляции СССР от других держав не состоялись, «молниеносная» война не удалась. Притом они понесли громадные потери в технике и живой силе.
24 июня. Время 03.15. Слушаю передачу информаций ТАСС (диктор Пшеницын). Сообщает, что Черчилль всё ещё совещается с Рузвельтом в Вашингтоне… В 15.00 передал обстановку в Архангельск. Теперь отдельно плавающие льдины. Уже можно к нам подходить. Наверное, скоро придут… Сегодня кончается хлеб, принесённый из Ходоварихи. Переходим на одни сухарики, есть ещё рыба, консервы, крупа (пшено) да галеты. Вот и всё, что осталось. Думаем, ещё на июль хватит… Единственное желание – поскорее отсюда выбраться, немного отдохнуть (хотя бы побыть там, где живут люди) и в новые походы – на пользу общему делу – разгром врага.
28 июня. Ветер всё время с моря северный. При большой воде основательно поддаёт волной. Даже продвинуло корабль к кошке на несколько метров. Крен увеличился до восьми градусов. Можно себе представить, какова сила ударов волны, когда такую громадину корабль двигает по мели. Но мы это испытываем уже несколько суток, так что привыкли. Вот если будет слишком большая вода, а это должно быть около 30 июня во время полнолуния, тогда, возможно, перебросит нас через отмель на глубину или хуже – положит на борт … Вечером откачивали воду из машинного отделения.
11 июля. Сегодня получил телеграмму от Ольги. Уже приступила к работе с 26 июня. В общем, отдохнула около трёх месяцев. Мама с ребятами, все здоровы. Ждут меня.
13 июля. Слушаем последние известия. Наши войска оставили Кантемировку и Лисичанск. За неделю, с 5 по 11 июля, уничтожено 583 немецких самолётов. Наши потери – 245 самолётов. Ожесточённые бои идут за Воронеж.
17 июля. В 02 .00 лёг, как будто задремал, и около четырёх часов опять проснулся от сильных толчков. Ветер с севера усилился до 6 баллов, вода прибыла, волной поддаёт в борт.
20 июля. Сегодня записал сообщение Информбюро, в котором сообщается об оставлении нашими частями города Ворошиловграда. Записал передовую газеты «Красная Звезда», в которой говорится о нависшей грозной опасности для нашей Родины на юге. Немцы хотят захватить Ростов, Сталинград и тем отрезать от Севера Кавказ. Но это им не удастся. Наши бойцы, не жалея жизни, будут отстаивать каждый метр советской территории. И, безусловно, найдётся сил и умения остановить озверелого врага, а потом отбросить и окончательно изгнать с нашей земли.
21 июля. Если бы сюда поселить «пиита» (как выражался Пушкин), то можно бы столько стихов написать в период зимовки: о метелях, льдах, тундре и её жителях – ненцах, наконец, о шуме моря в ветреную погоду и о зеркальной его поверхности в штиль, по которой стадами плавают чайки, утки, а в бухтах – и гуси. О том, какое бывает сердитое, бурлистое, от пены седое море во время шторма …
26 июля. Сегодня День Военно-морского флота. С 19 часов слушаем радио. Много говорят о действиях североморцев. Северным флотом потоплено свыше 100 вражеских судов общим водоизмещением 545 тысяч тонн. … Исполнилось семь месяцев, как команда покинула корабль. Уже семь месяцев живём втроём, и конца не видно.
28 июля. Информбюро сообщило, что наши войска оставили города Новочеркасск и Ростов. Вот ведь сволочи немцы, всё ещё жмут. И где они танков столько берут? Наши их уничтожают десятками, сотнями, а они всё лезут.
1 августа. По существу конец нашей зимовки. В 09.00 заметили на горизонте СКР- 74, идущий к нам. Через некоторое время к борту СКР-73 (то есть к нам) подошла шлюпка с командиром, его помощником, военкомом корабля. Пришли и некоторые наши ребята. Мы, конечно, были очень рады долгожданным гостям. Пока начальство осматривало состояние корабля, мы согрели чайник и угостили их. Правда, у нас кроме галет к чаю ничего не было. Но зато они привезли чай, сахар, белый хлеб, масло и по паре пачек папирос нам в подарок. Всему мы были бесконечно рады.
После командир корабля лейтенант Федосеев пригласил нас ехать ужинать на СКР-74. Там меня подстригли (оброс, не стригся три месяца), и всех нас пригласили на ужин в кают-компанию вместе с комсоставом. Этим нам оказали честь. Расспрашивали, интересовались нашей жизнью. Ну, мы, конечно, кое-что рассказали. Всё передать – нужно много времени. В честь благополучного окончания зимовки подняли бокалы. Вся команда в этот день также получила по 100 граммов.
В ночь на 2 августа начали подготовительные работы по снятию нашего корабля с мели.
12 августа. Все последние дни не было времени даже для записи. Весь личный состав работал днём и ночью, и в результате 8 августа нас с мели сняли. СКР-74 привёз из Ходоварихи наше имущество, вооружение и боезапас. Взяли у него угля, воды, и корабли направились в Нарьян-Мар.
14 августа. Ночью вышли в море для следования в Архангельск и одновременно для выполнения боевого задания – проводки каравана судов. Настроение приподнятое – идём в базу и, кроме того, нам дали боевое задание – это большая честь и доверие, постараемся его оправдать на деле.
18 августа. Всё ещё в походе, вот уже пятые сутки. Пока идём без особых задержек. Будем в Архангельске, вероятно, завтра. Сейчас время 01.00. Сижу в радиорубке. Ночь тёмная, это хуже, так как плохая видимость затрудняет хорошее наблюдение. Всё ближе и ближе к Архангельску. Ведь уже девять месяцев, как покинул этот город, и вот теперь в голове переполох. Мысли разные, о доме (главное), отпустят ли в отпуск. Как нас, зимовщиков, встретят, и вообще о многом. Даже спится плохо. Да ещё погода тихая, не способствует сну. Когда штормит, то спится в качку замечательно.
19 августа. … Около 11 часов встали на якорь в Архангельском порту. Через час прибыли на катере к нашему борту командир ОВРа и военком. Осмотрели состояние корабля, пригласили нас, зимовщиков, в каюту командира и благодарили за успех нашей зимовки. Пообещали дать кратковременный отпуск. Ребят, А.Б. и А.К. (у них семьи в Архангельске), отпустили сразу на 142 суток. Ну, а мне сказали, что пока отдыхайте, ходите в кино, театр, а потом, когда военный совет разрешит, поедете домой…
24 августа. Сегодня ночью опять видел Ольгу во сне, Последнее время каждую ночь вижу её и нашу встречу, Вероятно, это от того, что только и мысли в голове о поездке домой. Отпуск разрешают. Хотя бы скорее это было.
Больше записей в дневнике нет. Вёл ли ещё дневники Иван Васильевич Коловангин – неизвестно. Как сообщается в Книге Памяти, изданной в Онеге в 2010 году, он служил не только на СКР-73, но и на СКА-618, был старшиной второй статьи, командиром орудийных расчётов. Награждён медалями «За оборону Советского Заполярья», За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг».
После войны Иван Васильевич вернулся к своей мирной профессии. Последние восемь лет перед выходом на заслуженный отдых возглавлял Онежский лесхоз. Он умер в 1984 году, накануне Дня Победы. 20 августа 2013 года исполнится 100 лет со дня его рождения.
СКР-14 (бортовой номер 73), на котором пришлось зимовать И.В. Коловангину, тоже имеет свою историю. Это бывший рыболовный траулер Севгосрыбтреста, построенный в 1937 году. Мобилизован в августе 1941 года, переоборудован и переклассифицирован в сторожевой корабль. 12 сентября 1941 года вошёл в состав Северного Флота. После снятия с мели и ремонта выполнял боевые задачи. Но 12 октября в Енисейском заливе Карского моря сел на мель, а 17 октября штормом был сброшен с банки и в результате пробоин в днище затонул. Есть и другая версия: причиной всему стала мина. СКР числится в списке погибших кораблей Северного флота.
Подготовила Людмила ПАЛАЕВА.
газеты «Онега», № 16, 19, 22, 25 февраль-март 2013 г.