Громов Б.
. М. Советская литература 1934г. 250 с.
РАДИОСТАНЦИЯ НА ЛЯХОВСКИХ ОСТРОВАХДнем на правом борту показались высокие крутые горы материка (Святой Нос) и тут же следом — на левом борту открылись остроконечные пики Ляховских островов.
К полуночи «Сибиряков» подходил к черневшей вдали, во тьме, озаренной пылающим заревом заката темной громаде горы Титьки, у подножья которой расположена радиостанция. Ближе 10 клм. к берегу нам подойти не удалось. Бросили якорь и дали три продолжительных хрипа гудка.
Через час из темноты вынырнула сначала одна, а затем и вторая моторная лодка. Это приехали колонисты Ляховской радиостанции и участники экспедиции гражданского воздушного флота под руководством
Ландина, производящие изыскание воздушной трассы.
Первый вопрос, который был нами услышан после обычных приветствий, это «есть ли у вас доктор? » Нас это совсем не удивило. К этому вопросу уже все привыкли. Где бы мы ни останавливались, первое, что интересовало людей, это — есть ли у нас доктор. Врачей на Севере мало, а в них так здесь нуждаются.
Оказывается, один из участников экспедиции Ландина капитан Кириллов, разряжая ружье, случайно всадил весь
[173]
заряд дроби в плечо. Врача на зимовке нет. Пришлось лечить кустарным способом, руками вытаскивая баранью шерсть шубы, забившую огромную разорванную рану.
Съехали на берег. Доктор Лимчер перевязал раненого и стали осматривать колонию.
Есть в Советском Союзе образцовые форпосты науки, как например на Земле Северной, Земле Франца Иосифа и т. д. Но оказывается есть и такие, где никакой работы не ведется, где мерзость запустения, где люди два года живут на зимовке, получают большие полярные оклады и... ничего не делают. Даже радиостанция — и та не работает.
— Ни к чему, — невозмутимо ответили нам зимовщики, — все равно нас никто не слушает. А раз так — то зачем же стараться?
На берегу — деревянный, крытый толем дом на 8 комнат, сооруженный первым зимовщиком — известным полярным исследователем
Пинегиным. Рядом — полуразрушенные сараи, с выбитыми дверьми и окнами. Вся земля покрыта прогнившим тряпьем, мусором, остатками валеной обуви, ржавыми консервными банками, разбитыми ящиками и т. д. Проф. В. Ю. Визе, побродив по острову, с удивленными глазами подошел ко мне и заявил:
— Вы помните, в 1929 г. мы с вами были на Земле Рудольфа и там обнаружили остатки американской экспедиции Болдуина, зимовавшей в 1902 г. Вот там, на острове была такая же картина полного -разрушения. Но ведь люди там зимовали в 1902 г. и за это время все имущество, находившееся на берегу, конечно, могло притти в негодность. А здесь? Ведь здесь люди живут, а вид поселка такой же, как и на Земле Рудольфа.
В доме колонии — грязь, копоть, давно нестиранное белье на постелях, в кухне — немытая посуда, заплеванный пол и т. д. Да и люди — неряшливые, опустившиеся, в черных от пота нижних рубашках, небритые, с длинными космами волос.
Достаточно привести один маленький пример, чтобы понять, какая атмосфера царит на научной станции, призванной сыграть немалую роль в проведении Второго Международного Полярного Года, о котором, кстати сказать, они не имеют ни малейшего понятия.
Радист станции заключил соцдоговор с другим зимовщи-
[174]
ком — не стричься, не бриться и не мыться за все время двухлетней зимовки. Вы бы посмотрели на эти чудовища с грязными нечесанными волосами, обросшими бородами, в давно не сменявшемся белье. Мы попробовали было сагитировать 18-летнего радиста, но, кажется, наша агитация не дала никакого практического результата.
Отбросив вполне законное в данном случае омерзение, мы попробовали с ними поговорить. Оказывается, они не одни на Ляховских островах. Здесь в 30 клм. от радиостанции, у р. Дымной находится Охотсовхоз, занимающийся разведением песцов. Помимо того, в зимнее время у зимовщиков хорошая связь с материком на собаках и оленях. Тогда же им доставляют и запасы продовольствия. Словом, — они не оторваны бесконечными льдами от культуры, и эта причина не является оправданием их полного разложения, потери человеческого облика. Все дело здесь, видимо, в людях. Такой уж подобрался негодный состав колонистов.
— На островах, — заявили они, — водится белый медведь, песец, волк, встречается горностай, полярная куропатка и нерпа.
— Ну что ж, охотитесь? — интересуется Чачба.
— А, нет, ни к чему, своего продовольствия хватит...
Гора Титьки считается у якутов местом священным. На
ней и даже вблизи нее они не охотятся, хотя на горе спариваются олени, которых в это время легко бить. Проезжая через вершину, якуты всегда оставляют жертву мстительному богу, в виде старой монетки, тряпочки, а кто побогаче — и песцового хвоста.
На станции богатая арктическая библиотека, но ею не пользуются. Ценные редкие книги перемешаны с «основами кулинарного искусства», плохонькими старинными романчиками и т. д. А на столе, весь залитый маслом, явно нечитанный «свежий номер» Известий от 1 /VII 1930 г., посвященный организационному отчету ЦК XVI съезду ВКП (б).
У наружной стены дома мы нашли небрежно брошенный металлический барельеф полярного исследователя Толля, погибшего где-то в районах Новосибирских островов. После смерти Толля эта доска была прислана его женой в Ленинград Академии наук для водружения на о. Беннета, где, как предполагали. Толль и погиб. На доске изображен портрет Толля со следующей надписью:
[175]
Baron Edward v. Toll und seinen getreuen Friedrich G. Seberg, Nicolai Protodjakonow, gen: Omuk, Wassilij Gorohow, gen. Basilei Tschitschägi.По земле, в беспорядке разбросаны огромные куски ценных бивней мамонта.
— В Сибири, — писал в свое время Норденшельд, — встречаются не только целые скелеты мамонта, но и целые животные, вмерзшие в почву, с застывшей кровью, с мясом, кожей и шерстью. Из этого можно вывести заключение, что мамонт вымер в период времени, в геологическом смысле не особенно отдаленный. Ляховские и Новосибирские острова издавна славились чрезвычайным богатством мамонтовых костей. Здесь же попадаются в большом количестве части скелетов других животных, мало известных науке, но весьма важных для исследования фауны позвоночных, современной царству доисторического слона на сибирских равнинах.
— Не так давно, — говорят зимовщики, — бивней мамонта было много. Они составляли для якутов почти основной промысел, но сейчас уже все растаскали, по крайней мере вокруг нас. А вглубь островов — мы не добирались, нечего там делать...
На моторных шлюпках к радиостанции матросы перебросили 12 тонн грузов для колонистов, отправляющихся зимовать на
о. Котельный.
Начальник острова —
метеоролог Соколов, метеонаблюдатель 20-летний комсомолец Дудкин и трое якутов-промышленников, с упряжками на 45 оленях, с наступлением зимы отправятся на о. Котельный, пройдут оба пролива — Этерикан и Санникова — и прозимуют в небольшой брезентовой палатке. С собою забирают двухгодичный запас продовольствия, но всего — в минимальном количестве. С наступлением весны, из собранного плавника силами колонистов предполагается построить небольшой домик — радио-метеостанцию, в котором будут жить и вторую зиму. В эту сумасшедшую по риску, опасности и трудностям экспедицию люди идут с огромным желанием и энтузиазмом.
— Лишения будут большие, — спокойно говорит комсомолец Дудкин, — но никто из нас их не боится. Впервые в истории
мы освоим о. Котельный.
Долго оставаться на острове не имело смысла. Хоте-
[176]
лось скорее покинуть эту неприветливую мрачную землю. Быстро подняв пары, «Сибиряков» проливом Дмитрия Лаптева вошел в Восточно-Сибирское море, увозя с собою нового пассажира — раненого капитана Кириллова, которому необходимо было быть под неослабным наблюдением врача.