Здесь - интересные подробности похода "ВГКШ-2011" и работы "Федорова" -"России"
(мастерство экипажа, проблемы ледокольной проводки, сбережения сейсмокосы во льдах, здоровья члена команды)
Мужественная скромностьПроложив путь во льдах «Академику Федорову», в родной порт возвращается атомоход «Россия»Опубликовано: «Мурманский вестник» от 07.09.2011
http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=201109073548 Сегодня атомоход «Россия» должен вернуться в Мурманск. Скорее всего, когда вы читаете эти строки, он уже стоит у причала. Во всяком случае, экспедиция, имевшая целью добыть научные данные для определения внешней границы континентального российского шельфа, завершена. Научно-исследовательское судно «Академик Федоров», с борта которого ученые занимались сбором сведений, идет своим путем. Полученная информация будет еще не один месяц изучаться и обрабатываться в научно-исследовательских институтах, прежде чем превратится в заявку России, которая ляжет на стол специальной комиссии ООН. А атомный тезка страны, прокладывавший во время экспедиции путь «Федорову» во льдах, свое дело сделал. О том, как он его делал, рассказывается в очерке журналиста Владимира БЛИНОВА.Когда-то выдающийся арктический капитан Юрий Кучиев двумя словами, вынесенными в заголовок, по-моему, наиболее емко охарактеризовал отношение моряков ледокольного флота к своему делу. Время героических дел в Арктике вроде бы ушло в прошлое. Нынче героями называют разве что экстремалов, отправляющихся на просторы белого безмолвия на лыжах или собачьих упряжках, чтобы в итоге вписать еще одну строчку в Книгу рекордов Гиннесса. Подвиги папанинцев, челюскинцев, которые и совершались-то не ради рекордов, а на благо человека и человечества в Арктике, - все они ушли в прошлое. По здравому рассуждению это естественно: технический прогресс заменил усилия героев-одиночек и в чем-то даже сделал их бессмысленными. Проще говоря, техника поглотила героическую составляющую в широкомасштабном изучении самого сурового региона планеты... Но жизнь часто оказывается богаче самых убедительных рассуждений. И события экспедиции «Арктика-2011» по определению внешней границы континентального шельфа России служат тому наглядным подтверждением.
Эти исследования сулят нашей стране приращение национального суверенитета над миллионами квадратных километров снежно-ледяной пустыни. Но это на поверхности океана, а под его дном таятся неизмеримые запасы нефти и газа. Они могут стать решающим аргументом в конкуренции стран за мировое лидерство в ХХI веке, ведь Арктика объявлена последней природной кладовой планеты, наземные ресурсы которой драматически истощаются. И слава богу, борьба эта сегодня идет в мирном русле, цивилизованно, как это провозглашено ООН, объявившей всем странам правила и условия присоединения новых территорий и регионов влияния. Так что воспринимаемая теперь как будничная, в чем-то даже рутинная работа российских арктических ученых и моряков - это лишь внешнее проявление усилий нашего государства для защиты своих национальных интересов.
Но и будни бывают разными.
Очередная экспедиция по изучению шельфа началась в июле. Научно-экспедиционное судно «Академик Федоров» совместно с атомным ледоколом «Россия» приступили к работам в котловине Нансена, что расположена в северо-западной части Ледовитого океана. Предполагалось, что к этому времени летняя ледовая подвижка серьезно облегчит проведение работ, но прогнозы ученых института Арктики и Антарктики оказались излишне оптимистичными - природа дала послабление участникам экспедиции только 20 днями позже. А пока оставалось бороться со льдом, теряя время и прилагая все усилия.
Ледовые условия в районе исследований сложились на редкость тяжелыми, что сполна могут оценить только специалисты: сплошной 9-10-балльный лед толщиной до полутора метра перемежался с часто встречавшимися торосами высотой до 2-2,5 метра... И ко всему - сплошной густой туман, когда «Академик Федоров» на удалении ста метров визуально почти не просматривал идущую впереди «Россию».
Впоследствии научный руководитель государственного проекта Роснедр по установлению внешней границы континентального шельфа в Арктике Иван Глумов ситуацию оценит так: «Это был экстремальный тренаж по ледовой проводке судна «Академик Федоров», которое буксировало за собой сейсмическую косу длиной 4500 метров и две линии пневмопушек объемом 2000 кубических дюймов».
Мнение авторитетного арктического исследователя где-то и поражает воображение, но опять же мало что говорит неосведомленному человеку. И за разъяснением я обращаюсь к начальнику штаба морских операций Росатомфлота Николаю Бабичу.
- На чистой воде вести подобные исследования одно удовольствие, - поясняет он.- А во льдах, говорю без преувеличения, - драма... Ученым необходимо удерживать инструменты исследований на строго определенной глубине, а для этого требуется, чтобы судно двигалось с постоянной скоростью и ни в коем случае не останавливалось. Иначе сейсмическая коса всплывет, начнет цепляться за ледяные препятствия, а в худшем случае можно потерять эту громоздкую дорогостоящую технику... И теперь представьте, каково в этой ситуации судоводителю ледокола. От него зависит, чтобы канал во льдах, по которому «след в след» движется экспедиционное судно, был ровным, а не вихлястым. И чтобы при этом дистанция между кораблями не сокращалась до опасного предела, грозящего столкновением. А лед-то, он разный, от обломков на чистой воде до восьми метров толщины в торосах, да еще и по площади сравним то с детской площадкой во дворе, а то с десятком футбольных полей, протянувшихся по курсу... Но иного не дано: в тумане по локатору капитан и его помощники решают, куда идти дальше, как нанести удар в сплошном панцире, чтобы лед раскололся и не препятствовал равномерному движению со строго выдерживаемой скоростью. Не только в отечественной, но и в мировой практике по пальцам можно пересчитать примеры успешной работы в таких условиях...
Николай Григорьевич Бабич, долгие годы отдавший Арктике, словно в воду глядел, описывая коварный нрав льдов. Впрочем, лучше опять предоставить слово непосредственному участнику событий. Радиограмма Ивана Глумова, направленная в адрес генерального директора Росатомфлота Вячеслава Рукши, передает весь драматизм событий, несмотря на сухой деловой тон:
«...при развороте в результате сжатия НЭС «Академик Федоров» оказался на время в ледовом плену и встал, что стало губительным для забортной геофизической аппаратуры. АЛ «Россия» предпринял экстренные меры по обкалыванию, вызволению его из «ледового плена» и обеспечению подъема на борт в ускоренном скоростном режиме пьезокосы длиной 4500 метров и двух линий пневмопушек. К счастью, конструкция этих ключевых геофизических приборов американской фирмы «ION-GXT» оказалась настолько надежной, что позволила поднять их на борт в сплошном льду практически без повреждений. Были оборваны лишь буксировочные стальные тросы диаметром 30 мм».
Арктика, как и сама жизнь, непредсказуема. После тяжелейших испытаний в котловине Нансена, захода на Шпицберген для пополнения запасов и водолазного обследования подводной части пьезокосы и пневмопушек суда научной экспедиции в начале августа перешли в район котловины имени другого знаменитого норвежца - Амундсена, где ледовая обстановка складывалась более благоприятно.
К этому времени оставался жесточайший лимит рабочего времени на продолжение исследований, но, как известно, беда не приходит одна. Члену экипажа атомохода «Россия» потребовалась срочная медицинская помощь, которую было невозможно оказать на судне. И как ни дорого было время ученым, для которых оно все сжималось и сжималось, словно шагреневая кожа, капитан «России» Александр Спирин принял решение идти на Большую землю ради спасения тяжелобольного моряка. Для него и других в этой ситуации жизнь человека была ценнее, чем исследования, хоть и зависит от них будущее страны.
Уже ясно, что в установленные сроки упущенного не наверстать, но не об этом думал Иван Глумов: «Если ледовая обстановка северной части района исследований хотя бы немного улучшится, и будет принято решение на продление рабочей части экспедиции «Арктика-2011» на 7-10 дней, то есть уверенность в полном выполнении плановых работ в объеме 6000 погонных километров сейсмических профилей с качеством, отвечающим требованиям Комиссии ООН по установлению внешней границы континентального шельфа России в Арктике».
Глумов знает, о чем говорит. Он ведь не только маститый ученый, но и бессменный в течение 1999-2004 годов руководитель российской делегации на переговорах в ООН по установлению внешней границы континентального шельфа. Знает он и истинную цену усилиям моряков, обеспечивающим этот необычайно трудный рейс, и потому не стесняется в оценках: «Сложнейшие ледовые условия проверили нас на прочность, и прежде всего эффективность ледовой проводки, которую выполнял АЛ «Россия». Мне хотелось бы отметить блестящую работу экипажа «России» и прежде всего капитана Спирина А. М., который сутками был на капитанском мостике и лично руководил проводкой в тяжелых ледовых условиях...»
Не знает ученый разве о том, что Александр Михайлович Спирин прошел в начале своего судоводительского пути блестящую школу выдающегося и, по-моему, недооцененного капитана Василия Александровича Голохвастова. Тот не боялся доверять атомоход в нерядовой ледовой обстановке молодым штурманам, и они быстро набирались опыта. А Спирин по примеру учителя даже пробовал написать свои рекомендации по тактике ледового мореплавания. Так что ничего не рождается на пустом месте...
Сегодня мы с ностальгией вспоминаем ушедшее лето и совершенно не задумываемся, что где-то на бескрайних просторах Арктики несут свою вахту люди, для которых лета в нашем привычном представлении вообще не было в июльские и августовские дни. Но дело, ради которого они ушли в высокие ледовые широты, того стоит. И о нем необходимо знать и помнить не меньше, чем об отчаянных попытках одиночек, штурмующих труднопроходимые льды.
Особливо нового (по сравнению с уже вывешенным) нет.
Ну - хоть какой-то всё ж круг круг по воде...