В фондах Красноярского краеведческого музея (ККМ) хранятся материалы Суслова Иннокентия Михайловича, ученого–североведа, кандидата географических наук, этнографа, геолога, первого председателя Красноярского комитета Севера при Президиуме ВЦИК. Его имя тесно связано с историей Красноярского края, освоением и изучением Крайнего Севера СССР и Советской Арктики. По его воспоминаниям, «основное направление такой деятельности вытекает из северного происхождения и путешествий по обширным просторам далекого тогда Туруханского края в годы гимназической юности» [1], а также связано с семейными традициями.
Дед Иннокентия Михайловича Суслова – Михаил Иванович (1844 – 1915 гг.) – настоятель Енисейского Спасского монастыря, известный архимандрит Макарий – был популярен среди миссионеров конца XIX начала XX века. Он пользовался большим авторитетом у народов Севера, в частности, в среде инородцев Туруханского края. В его лице население видело защитника от притеснений со стороны чиновников и купцов. Первая школа с интернатом для туземцев Туруханского края была открыта М.И.Сусловым за свой счет. Им составлен большой словарь тазовских остяков (селькупов), на их языке он вел церковные службы. Михаил Иванович имел много печатных работ в «Енисейских епархиальных ведомостях».
Огромную роль в становлении личности Иннокентия Михайловича Суслова сыграл его отец – Михаил Михайлович (1869 – 1929 гг.) – сын архимандрита Макария и якутки Ефимии из рода Ботулу. За ослушание учителя церковно-приходской школы он с одиннадцатилетнего возраста жил среди чужих людей за 1200 верст от родного дома в кочевье эвенка Николая Пеля у заполярного озера Чиринда (Эвенкия). Получив прощение отца через 10 лет, Михаил Михайлович навсегда остался с северным народом, вырастившим его, и не порывал связи до конца жизни. Он был представлен отцом архиерею Акакию и стал служить дьячком Свято-Троицкого собора в Туруханске. В 1911 году Михаил Михайлович был назначен ессейским катехизатором с резиденцией на берегу озера Чиринда.
В советское время М.М.Суслов работал заведующим хозяйством Эвенкийской культбазы. Хорошо зная тунгусский язык, он был проводником и переводчиком многих экспедиций. Им составлен тунгусско-русский словарь, одна из рукописей которого хранится в краевом музее. В архиве первого народного комиссара просвещения, хранящемся в Институте марксизма-ленинизма, Александру Лазебникову, автору книги «Далеко за Угрюм-рекой» попались строки А.В.Луначарского, написанные им, когда он готовился к докладу о просвещении малых народов Севера: «М.М.Суслов составил тунгусский словарь на наречии туруханских тунгусов».
Фотографии титульных листов словарей и данные о просветительной деятельности Сусловых опубликованы в книге Д.Г.Жолудева «Краткая история школ Красноярского края», 1961. Рукописи обоих словарей хранятся в музее этнографии Академии наук СССР.
Иннокентий Михайлович Суслов родился 31 июля 1893 года в Туруханске в семье дьячка и учительницы музыкальной школы.
Он продолжил дело деда и отца. Его судьба была тесно связана с жизнью эвенков и якутов. Желание отца – увидеть сына ученым, который смог бы нести народам Севера знания и помог бы найти путь к новой жизни, стала для него программой к действиям. И.М.Суслов принадлежал к той части ученых – североведов, которые не только исследовали Север и познавали его теоретически, но и перестраивали практически. Он внес крупный вклад в изучение материальной и духовной культуры коренного населения Севера Красноярского края. За свою плодотворную жизнь он собрал большое количество материала по Сибири и Крайнему Северу, которое отражает многогранную деятельность ученого.
Основой музейного фонда И.М.Суслова являются подлинные рукописные источники, свидетельствующие об его научной, педагогической, музыкальной, музейной деятельности. Он состоит из 1300 единиц хранения.
Имя И.М.Суслова часто упоминается в научной литературе, посвященной начальному этапу исследования места падения Тунгусского метеорита. О нем писали
Л.А.Кулик, Е.Л.Кринов, Б.И.Вронский, Н.В.Васильев и другие. Чаще всего авторы ссылаются на две работы И.М.Суслова: «К розыску большого метеорита 1908 года» и «Опрос очевидцев Тунгусской катастрофы в 1926 году», в основе которых лежат выдержки из его дневника «Поездка на реку Чуню (правый приток Подкаменной Тунгуски) в 1926 году» и рукописные статьи: «Новые материалы к розыску большого метеорита 1908 года» и «Пути к розыску метеорита 1908 года», хранящиеся в фондах краевого музея.
Кроме этих работ огромный интерес для исследователей представляют: заметки, выводы, гипотезы по материалам о Тунгусском метеорите, рукопись книги «История проблемы Тунгусского метеорита», воспоминание «Столкновение кометы с Землей», рукопись повести «О чуде-чудном и диве-дивном», записные книжки, дневники.
Еще в годы гимназической юности И.М.Суслов услышал первые сообщения о Тунгусской катастрофе от очевидцев этого явления: ангарских крестьян и рыбаков, рабочих, старателей и арендаторов золотых приисков, находившихся к северо-востоку от Енисейска, в тайге за 250-300 км. С помощью преподавателя гимназии Р.А.Френкеля он пытался определить приблизительное географическое положение центра падения (или взрыва) метеорита и выявить возможные пути проникновения в этот район. В 1912 году он окончил гимназию и уехал из Енисейска. Сбор показаний очевидцев пришлось прекратить. И только в 1924-1925 г. И.М.Суслов возобновил эту работу в селах по берегам реки Ангары и частично на факториях Подкаменной Тунгуски [2].
И.М.Суслов не имел возможности заниматься специально исследованиями места падения метеорита, эти работы велись попутно с основными должностными обязанностями. С октября 1924 года по июнь 1929 год он был бессменным председателем Красноярского комитета Севера при Президиуме ВЦИК.
В 1926 году началась систематическая работа по организации советской государственности на Крайнем Севере. Задача эта была совершенно новой, и осложнялась тем, что народы Севера были расселены на малоисследованной территории. Она требовала всестороннего комплексного решения. И.М.Суслов продолжил в этом отношении прекрасные традиции классиков североведения: С.П.Крашенинникова, Л.Я.Штернберга, В.Г.Тан-Богораза, Д.Т.Яновича, которые были одновременно географами, этнографами, геологами, и с пользой для дела успешно работали в каждой из этих дисциплин, внося свой вклад.
Вот как отзывался о научной работе И.М.Суслова проректор Ленинградского Государственного института по научной работе, ученый секретарь Географического общества, доктор исторических наук, профессор С.В.Колесник: «Трудности на Севере были настолько очевидны, что попытки изучения этого края исследователями-одиночками даже и не предпринимались, ввиду явно ничтожных шансов на серьезный успех. И, пожалуй, одним из немногих примеров (если не единственным за последние 30 лет) опровержения этой истины является научно-исследовательская работа И.М.Суслова, который единолично, и при том чаще всего по собственной инициативе, с успехом обследовал огромные пространства и затронул много проблем, касающихся физической географии, экономики, археологии, этнографии Крайнего Севера» [3].
И.М.Суслов имел необходимую этнографическую подготовку, опыт в научно-исследовательской работе в условиях Севера, понимал разговорный язык эвенков. Вот почему ему была поручена работа по советскому строительству в Эвенкии. Необходимо было провести выборы в Родовые Советы (первые эвенкийские местные Советы) в бассейне рек Катанги (Подкаменной Тунгуски) и Чуни. Он не мог упустить случая продолжить исследования, связанные с Тунгусским феноменом, так как район его работ по советизации Енисейского севера совпал с той территорией, где находилась точка пересечения его пеленгов. Предполагалась «внеплановая задача, согласованная с Комитетом Севера при Президиуме ВЦИК и Географическим Обществом Красноярска, собрать подробные показания эвенков о постигшей их катастрофе в 1908 году и о тех явлениях, которые они наблюдали, установить центр падения, и если появится возможность, проникнуть на место катастрофы с фотоаппаратом и буссолью» [4].
Для того чтобы приступить к опросу очевидцев Тунгусского явления, И.М.Суслов около месяца беседовал с ними на разные темы. Был осторожен в разговоре, там, где касалось религиозных представлений тунгусов, связанных с метеоритом. Сложность заключалась в том, что все явления природы, жизни и здоровья они объясняли с позиций анимизма. Эвенки считали, что катастрофа 1908 года была местью шамана Маганкагана, осуществленной стаей тысяч железных птиц Агды (громом) с огненными глазами и летящим из клюва пламенем.
Е.Л.Кринов, астроном, участник экспедиции 1929 года, автор книги «Тунгусский метеорит» отмечал: «И.М.Суслов, будучи в марте 1926 года на факториях Ванаваре и Тетере на р.Подкаменной Тунгуске и Стрелке на р.Чуне, путем опроса эвенков собрал новые сведения о падении метеорита. Нужно сказать, что материалы, собранные Куликом, Вознесенским, Обручевым, не были известны Суслову, и поэтому он проводил опрос независимо от имевшихся уже сведений о метеорите» [5].
Используя суглан (съезд), который проходил с 1 по 4 июня 1926 года на фактории Стрелка, И.М.Суслов опросил 60 эвенков, которые дали ценные сведения о падении Тунгусского метеорита. Рассказы очевидцев: Лючеткана, Акулины, Василия Охчена, Андрея Онкоуля, Чучанчи и Чекарена были подтверждены делегатами.
По разрозненным сведениям и схематичным планам мест, где охотники встречали следы Тунгусского явления, И.М.Суслов составил первую опросную карту и довольно точно обозначил место падения метеорита.
Еще 17-го сентября 1926 года И.М.Суслов отправил из Красноярска в Главную астрономическую обсерваторию официальное письмо с подробным описанием этих событий. Он предлагал изложить «устно все то, что удалось выяснить об Аэролите, а также показать все кроки, начерченные тунгусами, пострадавшими от «небесного огня»», так как в ближайшее время он едет в командировку в Москву [6].
17-го ноября 1926 года И.М.Суслов написал статью «К розыску большого метеорита 1908г.», которая была опубликована в первом номере журнала «Мироведение» в 1927 г. Именно, данная статья легла в основу первой серии ежегодных экспедиций АН СССР под руководством минералога
Л.А.Кулика в район катастрофы. А карта-схема явилась правдивым первоисточником для составления рабочей программы рекогносцировочных исследований, а затем и поисков самого космического тела.
К этой статье было сделано следующее примечание: «Давая место статье председателя Красноярского Комитета Содействия народам Севера, члена Географического Общества И.М.Суслова, местного аборигена, хорошо знающего тунгусов, редакция придает большое значение сообщаемым им данным, полагая, что действительно с розысками метеорита надо спешить, так как ему или его частям грозит опасность погибнуть вследствие воздействия на него атмосферных агентов и малой его стойкости в этом отношении, особенно, если это каменный метеорит» [7].
К сожалению, самому И.М.Суслову не удалось проникнуть на место падения метеорита в 1926 году вследствие весеннего разлива горных рек и отсутствием оленей.
Тунгусская экспедиция была разрешена Президиумом Академии наук СССР в 1927 году. По дороге к месту работ Л.А.Кулик сделал остановку в Красноярске для встречи с И.М.Сусловым. Он получил полную информацию по целому ряду вопросов, связанных с предстоящей экспедицией: о подходах к месту падения, расстоянии между населенными пунктами по намеченному пути, стоимости проезда, снабжения продовольствием в пути и на месте работ.
Л.А.Кулик сделал доклад на расширенном заседании коллегии краеведческого музея и Совета Географического Общества о целях и задачах экспедиции, а также он изложил составленный им и И.М.Сусловым уточненный план метеоритной экспедиции.
В порядке действенной помощи Л.А.Кулику И.М.Сусловым были даны рекомендательные письма, адресованные местным родовым Советам, заведующему Ванаварской конторой Госторга, а также переводчику Лючеткану. Выдержки из письма к Лючеткану свидетельствуют об огромной заботе, проявленной И.М.Сусловым по отношению к Л.А.Кулику: «К вам в тайгу едет мой хороший знакомый и друг Л.А.Кулик», «…оленей он наймет, а ты будь проводником и помогай ему во всем так же как мне помогал» [8].
Интересны и полезны «Дружеские советы Л.А.Кулику (для памяти)», написанные И.М.Сусловым. Они состоят из 19 пунктов. Наиболее показательны следующие из них: «Если Вам и Гюлиху придется двигаться пешком в центр бурелома, то закажите Лючеткану срочно изготовить две пары тунгусских (широких) лыж и две легких нарточки для багажа. Срок такой работы – пять дней»; «не забудьте аптечку. Рассчитывайте, что немало лекарств придется истратить на тунгусов. Они обязательно будут просить Вас лечить их. И Вы пожалеете, что, будучи сыном врача, Вы не стали врачом. Лечение (фельдшерского уровня) и, конечно бесплатно, создаст молву о Вас, как о друге тунгусов»; «обязательно сделайте в Кежме запас мяса как свежего, так и особенно вяленного, последнее для лета. На дичь в буреломе не рассчитывайте. После лесного пожара 1908 г. там не появился еще корм для тетеревов, рябчиков и глухарей. Дикий олень и сохатый могут встретиться, но надежды на это мало»; «купите на Ангаре сети из конского волоса для горных речек. Они лучше нитяных, и всегда сухие, что удобно при кочевании, особенно вьючном» [9].
И.М.Суслов предусмотрел все те трудности, которые могли возникнуть по пути следования во время экспедиции, и пути их разрешения. Такие советы мог дать человек, хорошо знающий этот район. Подтверждением этому служит следующая выдержка из письма Л.А.Кулика из экспедиции от 29.03.27. И.М.Суслову: «Прибыли мы на Ванавару благополучно, тщательно применяясь к местности и условиям, согласно Вашим неоценимым указаниям» [10]. Как видно из второго письма от 05.04.27., пребывание на фактории Ванавара его тяготило: «Вообще я буду рад, когда оторвусь с путями сообщения и обществом, хотя бы тунгусским, завалили просьбами написать то письмо, то заявление, то условие (договор), любители они тоже и полечиться… Скорей бы на Лякуру!» [11].
В 1927 году Л.А.Кулик впервые достиг и бегло обследовал место падения метеорита. Во время экспедиции многие рассказы очевидцев оказались точными. Е.Л.Кринов в своей работе писал: «Проверка многочисленных сообщений эвенков об области поваленного леса, собранных независимо друг от друга Обручевым, Сусловым и Куликом, позволила Кулику в 1927 году действительно обнаружить эту область, хорошо совпадающую по своему расположению с тем местом, где должен был упасть метеорит и которое было определено в результате обработки наблюдательного материала. Координаты этой области (астрономического пункта Фаррингтон) прекрасно совпадают с координатами эпицентра землетрясения, вызванного падением метеорита и полученными Вознесенским из обработки сейсмограмм» [12].
После доклада Л.А.Кулика в Красноярске о результатах исследования места падения Тунгусского метеорита, Сибирский крайисполком в декабре 1927 года вынес решение о всемерной поддержке дальнейших работ по изучению падения Тунгусского метеорита, признав их научное значение.
Нелегкими были условия экспедиции как в 1927, так и в 1928 году. Руководитель экспедиции Л.А.Кулик остался с одним рабочим на предполагаемом месте падения метеорита, остальные его помощники заболели цингой и были отправлены в Кежму.
Газета «Красноярский рабочий» с апреля по ноябрь 1928 года запестрела тревожными сообщениями и призывами оказать помощь экспедиции Кулика. В конце сентября выехала спасательная экспедиция в составе трех человек: руководитель – И.М.Суслов – председатель Красноярского комитета Севера, рабочий-ординарец Карелин и корреспондент «Красноярского рабочего» – Д.Ф.Попель. «Красноярский рабочий» сообщал о том, что Комитет Севера при Президиуме ВЦИК против командирования И.М.Суслова на поиск научного руководителя Кулика, мотивируя тем, что у него много своей непосредственной работы [13].
Л.А.Кулик высоко оценил участие И.М.Суслова в спасательной экспедиции. В интервью «Красноярскому рабочему» после возвращения он отметил следующее: «Лишь глубокое уважение к достижениям советской науки и чуткая заботливость на протяжении ряда лет о судьбе метеоритной экспедиции, работающей в пределах Красноярского округа, могут объяснить посылку такого крупного работника. Приезд его на место работ, вооруженного с ног до головы для борьбы с бандами, был для меня полной неожиданностью. Но видеть его в центре падения метеорита было тем более приятно, что Суслов является не только «хозяином» края (место падения находится в пределах Туруханского края – сфере деятельности Комитета Севера), но и самостоятельным исследователем обстановки падения этого метеорита и автором научной статьи о нем. Чрезвычайно важно то обстоятельство, что он собственными глазами увидел то, с чем знаком был лишь по свидетельским показаниям и рассказам тунгусов. Кроме того, он оказал огромную поддержку, самоотверженно помогая закончить намеченные мною магнитные измерения. Я никогда не забуду этих сцен, когда мы с ним зачастую на едва замерзших болотных коврах, иногда проступаясь сквозь их тонкий покров, мерзнувшими пальцами устанавливали через каждые 5 метров свои магнитные приборы…прибытие вспомогательной экспедиции было для нас чрезвычайно кстати, тем более, что без нее я не смог даже вынести оттуда моего портфеля с дневниками и документами, не говоря об инструментах и материалах» [14].
Уникальны фотоснимки, сделанные И.М.Сусловым по пути следования спасательной экспедиции в конце сентября на место падения метеорита и ее возвращения в ноябре 1928 года. Интересны также фотографии с видами эпицентра взрыва Тунгусского метеорита.
И.М.Суслов и в последующие годы всемерно помогал Л.А.Кулику в организационных делах.
Проблемой изучения Тунгусского метеорита И.М.Суслов интересовался на протяжении всей жизни. Об этом говорят следующие строки из его письма Константину Николаевичу Сементовскому, одному из старейших преподавателей по теории музыки Красноярского музыкального училища, работающего над составлением «Летописи музыкальной жизни Красноярска»: «Я не мог писать вследствие особой загруженности, такой загруженности, что едва хватало ночей. Во-первых, уговорили меня прочесть в Ленинграде публичную лекцию под названием «Столкновение кометы с Землей» – это история проблемы Тунгусского метеорита. В 1908 году я начал ее, работал над нею в Енисейске, Красноярске, тайге тунгусской, в Москве и Ленинграде. Всего = 55 лет («между делом») и закончил книгой (пока рукопись об истории проблемы Тунгусского метеорита). После лекции полетели ко мне запросы от незнакомых и знакомых с этой проблемой, а больше всего о марсианах и взрыве их космического корабля по фантазиям, вредным фантазиям Казанцева. Много я отвечал на них, измучился» [15].
Интересно в этом отношении содержание письма Д.Ф.Попеля, бывшего корреспондента «Красноярского рабочего», участвовавшего вместе с И.М.Сусловым в экспедиции по спасению Л.А.Кулика в 1928 году. Он вспоминает о прекрасных днях совместной работы в поисках «тунгусского дива» [16].
В рукописи книги «История проблемы Тунгусского метеорита» И.М.Суслов вспоминает о встрече с Геннадием Федоровичем Плехановым, организатором и начальником Комплексной Самодеятельной экспедиции, состоявшейся 17 января 1960 года в Ленинграде. Целью его визита было желание изучить имеющиеся материалы по Тунгусской проблеме, а также проинформировать И.М.Суслова о результатах работы экспедиции после первого выхода в центр бурелома в 1959 году, о принципах организации этой оригинальной экспедиции, составе ее, о снаряжении и приборах для полевых исследований и т.д. [17].
Огромный интерес представляют два письма Г.Ф.Плеханова, адресованные И.М.Суслову после этой встречи. В письме от 16.03.60. большое место уделяется описанию «метеоритной горячки»: ему пришлось трижды делать сообщение об экспедиции в Москве, в том числе и в КМЕТе, результат – оригинален. Сообщает, что даже в комитете (правда не без некоторых неудовольствий) вынуждены были признать, что радиометрия – тоже научный метод. Он делится планами о предстоящей экспедиции: уточнение летних маршрутов, комплектование групп, финансовые проблемы. Геннадий Федорович обращается к нему с большой просьбой: передать архивы по Тунгусскому метеориту его преемникам [18].
В письме от 04.05.60. Г.Ф.Плеханов просит И.М.Суслова стать почетным членом Комплексной Самодеятельной экспедиции, придавая большое значение его деятельности по изучению проблемы Тунгусского метеорита: «Ведь если взять историю Тунгусского метеорита, то именно Вы стояли у истоков его исследования. Пишут о Тунгусском явлении многие десятки. А имеют право писать – единицы. И Вы в числе первых»[19].
«Не имея сил для непосредственного участия в экспедициях, И.М.Суслов не переставал интересоваться Тунгусской проблемой. У него дома, в Ленинграде, собирались возвратившиеся из экспедиции молодые энтузиасты, и до глубокой ночи они вместе обсуждали волновавшие их проблемы, результаты поисков, и составляли планы на будущее» – так писала дочь И.М.Суслова Светлана Б.Масленникову, действительному члену Географического общества СССР [20].
В беседе с корреспондентом «Вечернего Ленинграда» накануне юбилейной даты, 24 июня 1968 года, в статье «Загадке – 60 лет» И.М.Суслов отметил, что его представление о характере тунгусской катастрофы значительно изменилось с 1927 года, «что разгадка тайны «тунгусского дива» – не в поисках остатков метеорита, а в высшей математике и астрофизике». По его убеждению «гипотезы ядерного взрыва очень актуальны и требуют глубокого непредвзятого изучения… и определение природы взрыва укажет путь к разгадке тайны всего явления» [21].
В апреле 1971 года И.М.Суслов был приглашен на совещание «Современное состояние проблемы Тунгусского метеорита» в Новосибирск. Из-за болезни И.М.Суслов не смог принять в ней участие, он написал повесть для журнала «О чуде-чудном и диве-дивном» (рукопись хранится в музее). В ней он раскрыл начальный период комплекса трех проблем – советского строительства на Крайнем Севере, открытия уникального минерала (исландского шпата), начала проблемы Тунгусского метеорита [22].
Очень своевременным – еще в 1927 году! – был призыв И.М.Суслова к Академии наук СССР «о необходимости изучения места падения метеорита в связи с появлением молодой поросли, что затруднило бы выяснение подлинной картины расположения всей массы поваленных деревьев. Кроме того, время изменит до неузнаваемости качество древесины и особенно важное для исследования кольцо 1908 года; качество обожженных сфагнов и торфа, и, наконец, подвергнется изменению само космическое тело или часть его» [23].
Одним из последних результатов исследования Тунгусского метеорита стало открытие твердых частиц, вонзившихся в смолу деревьев, росших на месте катастрофы. Итальянские ученые Джузеппе Лонго и Менотти Галли (Университет г. Болонья) применили сканирующий электронный микроскоп для исследования твердых частиц «вмороженных» в тунгусскую смолу с 1885 по 1930 г. (возраст определялся по кольцам деревьев). Ученые нашли аномально большое количество частиц, соответствующих 1908 г. Они содержали железо, кальций, алюминий, кремний, золото, титан, присущие «нормальным» каменным метеоритам [24].
Плодотворная и содержательная жизнь И.М.Суслова была посвящена изучению и освоению Крайнего Севера. Уже находясь на пенсии, тяжело больной, он не переставал работать над «Записками этнографа», где обобщена его практическая и этнографическая работа среди 25 народностей и этнографических групп Севера и Сибири, а также над рукописью книги «История проблемы Тунгусского метеорита» и повестью «О чуде-чудном и диве-дивном», которые, к сожалению, не опубликованы. Их тщательное изучение позволит дополнить сведения по проблеме Тунгусского метеорита и обогатит этнографические исследования.
И.М.Суслов был награжден правительственными наградами: орденами Трудового Красного Знамени, Октябрьской Революции, Знак Почета.
Заслуги этого замечательного человека помнят и ценят современники, увековечившие его имя в названии горы в Эвенкии и полуострова на Таймыре.
Истинная природа Тунгусского объекта все еще остается спорной. Эта проблема была и останется большим полем деятельности для ученых всего мира. Это совершенно отчетливо представлял уже первый исследователь Тунгусского метеорита Л.А.Кулик, который писал о том, что раз это явление произошло на территории нашей страны, то мы перед лицом истории обязаны его изучить.
И очень актуальны сегодня слова И.М.Суслова: «В запутанном клубке гипотез и фантазий, относящихся к проблеме Тунгусского метеорита, показания очевидцев и, тем более, пострадавшей группы эвенкийского народа, по-прежнему, являются неповторимыми источниками фактов» [25].
Вехи жизни И. М. Суслова1893 г., 31 июля – родился в семье дьячка и учительницы музыкальной школы в Туруханске;
1904 – 1912 гг. – обучался в гимназии города Енисейска;
1908 – 1909 гг. – начал заниматься этнографическими исследованиями кетов, юраков, тунгусов по Туруханскому краю;
1911 г. – основал первую метеорологическую станцию II разряда в Енисейске и два года был наблюдателем на ней;
1913 г. – поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета с намерением получить знания, необходимые для комплексного исследования Севера;
1914 г. – участвовал в этнографической экспедиции Российской академии наук по Туруханскому краю. Им были собраны этнографические коллекции, записаны шаманские обряды на восковом фонографе (хранятся в музее этнографии Петербурга). Гербарий с водораздела рек Курейки и северного притока Нижней Тунгуски находится в ботаническом институте Петербурга. Энтомологические сборы переданы в Енисейский и Красноярский музеи.
1915 г. – был мобилизован, не получив высшее образование; прошел четырехмесячные ускоренные курсы в Павловском военном училище. С 1915 по 1918 гг. провел в Челябинске и Симбирске в должности начальника штаба 32-й и 34-й пехотных запасных бригад;
1918 г. – прибыл в мае в Москву и принял участие в формировании первого советского корпуса пограничной охраны после ликвидации 34-й бригады. В июне-июле принял назначение на должность начальника штаба 3-го района пограничной охраны западной границы и развернул штаб в городе Опочке;
1919 – 1920 гг. – занимал должность адъютанта 7-го пограничного полка, помощника начальника штаба 2-ой дивизии пограничных войск и начальника орготдела штаба Западного фронта в Смоленске. В мае его перебрасывают в Сибирь для участия в формировании Сибирского военного округа (Красноярск), где на разных командных должностях он принимал участие в формировании и расформировании частей Красной Армии;
1920 г. – вступил в ряды РКП (б) в Омске; совмещал работу как в Сибревкоме, так и в Сиббюро РКП (б). Был создан отдел по делам национальностей «Сибнац» в Сибревкоме. Находясь в армии, был заместителем уполномоченного наркомнаца по Сибири. По специальному поручению Сиббюро РКП (б) являлся заместителем начальника известного агитпоезда Сиббюро РКП (б) и дирижером большой капеллы;
1921 г. – под его руководством создавались Сибирские губнацы (отделы губисполкомов). 20 – 30 марта 1921 г. – 1-ый съезд сибирских инородцев в Омске по его инициативе и активном участии. Для делегатов этого съезда был устроен этнографический концерт в зале Сибревкома. В репертуаре были записанные им в разное время песни – импровизации тунгусов (эвенки), якутов (соха), долган, кетов (енисейцы), башкир, барабинских и енисейских татар, русских крестьян Туруханского края;
1921 – 1922 гг. – консультировал созданный Комитет Севера Северного морского пути при Сибревкоме;
1922 г. – был демобилизован. Выполнял поручение Сиббюро РКП (б) по воссозданию в Новосибирске здания бывшего коммерческого клуба и создания в нем Рабочего Дворца с оперой при нем, он был избран председателем правления Рабочего Дворца и дирижером. Участвовал в организации подотдела музыкально-этнографических исследований в Западно-Сибирском отделе Географического Общества;
1924 г. – работал в Красноярской конторе Госторга в должности заведующего отделом окраин;
1924-1929 гг. – был избран членом Комитета Севера при Президиуме ВЦИК после ликвидации Наркомнаца, далее председателем Красноярского Комитета содействия народам Севера;
1926 г. – организовал первый родовой Совет на Севере у тунгусов на р.Чуне, составил первую опросную карту и довольно точно обозначил падение Тунгусского метеорита;
1927 г. – опубликовал статью в журнале »Мироведение», которая явилась толчком для организации первой экспедиции научного сотрудника Академии наук Л.А. Кулика в район катастрофы;
1926 – 1928 гг. – открыл оптический кальцит (исландский шпат) при исследовании реки Чуни (правый приток Подкаменной Тунгуски);
1927 – 1928 гг. – участвовал в построении первой культбазы на Нижней Тунгуске;
1929 – 1935 гг. – работал в аппарате ВЦИК в качестве члена Комитета Севера. Руководил постройкой, организацией и деятельностью всех культбаз из Москвы;
1934 –1935 гг. – был командирован на северо-запад ЯА ССР. Провел большой комплекс научно-исследовательских работ, сделал навигационный атлас реки Оленек и лоции к нему, а также барометрическую нивелировку по маршруту город Вилюйск – река Анабар. Организовал первую на северо-западе Якутии промыслово-производственную потребительскую кооперацию. Построена последняя 18-я культбаза на реке Оленек;
1935 г. – 1938 гг. – назначен заместителем начальника гидрографического управления Главсевморпути после ликвидации Комитета Севера при Президиуме ВЦИК, затем начальником этого управления. Переезд в Ленинград;
1938 г. – создал музей Арктики и работал в нем до 1950 года;
1941 – 1942 гг. – участвовал в обороне Ленинграда в должности начальника штаба офицерского соединения, затем начальника одного из батальонов в тылу 54-ой Армии на Волховском фронте;
1943 г. – был отозван контр-адмиралом И.Папаниным из Армии для работы в Главсевморпути;
1943 – 1945 гг. –
работал заместителем директора Московского филиала Арктического института по научной части. Преподавал на кафедре североведения на географическом факультете Московского Университета;
1946 г. –
вернулся в Ленинград для восстановления музея Арктики, директор и автор всей его экспозиции. Одновременно вел преподавательскую деятельность на географическом, восточном и северном факультете ЛГУ по проблемам Арктики, Субарктики, Крайнего Севера СССР;
1949 г. – был представлен Ученым Советом ЛГУ и Ученым Советом Географического общества к ученой степени кандидата географических наук;
1950 г. – была присвоена ученая степень кандидата географических наук Ученым Советом ЛГУ без защиты диссертации за научные труды, опубликованные в 35-ти печатных работах и за создание 6-ти новых спецкурсов, которые он читал студентам ЛГУ;
1950 – 1952 гг. – работал заместителем председателя Якутского филиала Академии наук СССР. Одновременно вел общественную работу, являясь членом обкома КПСС, членом Президиума Верховного Совета ЯА ССР;
1952 г. – вернулся в Ленинград из-за болезни;
1953 – 1957 гг. – возглавлял Государственный музей этнографии народов СССР;
1957 г. – персональный пенсионер Союзного значения.
1972 г., 26 апреля – умер в Ленинграде. Он похоронен на Северном кладбище Ленинграда.
ЛитератураСуслов И.М. Автобиография. Ленинград. 1966. Копия. Рукопись. ККМ б/н. С. 1.
Суслов И.М. Опрос очевидцев Тунгусской катастрофы в 1926 г. // Проблема Тунгусского метеорита, 2 т. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1967. С. 21-30.
Колесник С.В.. Отзыв о научной деятельности И.М.Суслова. Л.1948. Копия. Рукопись. ККМ б/н. С. 1.
Суслов И.М. Воспоминание: Столкновение кометы с Землей. ККМ о/ф 8362/384 ПИ (р). Рукопись. 1962-1963. С.35.
Кринов Е.Л. Тунгусский метеорит. Л.–М.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 22.
ГААК, ф. 1845, оп. 1, С. 221.
Суслов И.М. К розыску большого метеорита 1908 г // Мироведение, 1927, т.16, № 1. С. 13-18.
Суслов И.М. Воспоминание: Столкновение кометы с Землей. ККМ о/ф 8362/384 ПИ (р). Рукопись. 1962-1963. С.175.
Там же. С. 177-181.
Там же. С.183.
Там же. С.186.
Кринов Е.Л.. Тунгусский метеорит. Л.–М.: Изд-во АН СССР, 1949. С.181-182.
Красноярский рабочий: ежедневная городская газета/ Орган Кр.крайкома ВКП (б). Кр-ск, № 230 (3080), 1928-4 окт. Статья «Протест из Москвы». С. 3.
Красноярский рабочий: ежедневная городская газета/ Орган Кр.крайкома ВКП (б). Кр-ск, № 270 (3120), 1928-22 ноября. Статья «Л.А.Кулик о метеорите». С. 2.
Письмо И.М.Суслова Сементовскому К.Н. в Красноярск. Ленинград, 1965, янв, 25. ККМ о/ф 4704/77.
Письмо Д.Ф.Попеля Суслову И.М. в Ленинград. Архангельск, 1947. ККМ о/ф 10175/89 Д 6669.
Суслов И.М. История проблемы Тунгусского метеорита. ККМ о/ф 8392/382 ПИ (р). Рукопись. 1926-1927. С. 21-24.
Письмо Г.Ф.Плеханова Суслову И.М. в Ленинград. Томск, 1960, март, 16. ККМ о/ф 10175/93 Д 6673.
Письмо Г.Ф.Плеханова Суслову И.М. в Ленинград. Томск, 1960, май, 4. ККМ о/ф 10175/94 Д 6674.
Советский Таймыр: ежедневная газета/ орган Таймырского окружного комитета КПСС и окр. Сов. депутатов тр-ся Кр. края, № 85 (6319), 1975-15 июля. Статья «Полуостров Суслова». С.4.
Вечерний Ленинград: городская газета, № 150, 1968-24 июня. Статья «Загадке – 60 лет». С. 4.
Суслов И.М. Статья «Повесть о чуде-чудном и диве-дивном». ККМ о/ф 8471/440 ПИ (р). Рукопись. Л.1971-апр. С. 2-3.
Там же. С. 50.
Звездочет: журнал/ № 3, 1995-март, Sky and Telescope. Vol. 88. № 6. С. 4.
Суслов И.М. Материалы о Тунгусском метеорите (заметки, выводы, гипотезы). ККМ о/ф 8392/383 ПИ (р). Черновой автограф. 1926-1927. С. 2.
Автор: Н. А. ОреховаСтатья » К истории изучения места падения Тунгусского метеорита по материалам И. М. Суслова»
