Генриетты, остров

[xedos111]

У кого-то есть более подробная информация об этой истории?

Да, у меня есть книга написанная самим Кузнецовым. В ней по своему дневнику он описывает все злоключения от начала до конца! не так давно сканировал всю книгу.

[ББК-10]

Быстро, быстро, сюда, сюда.

[ББК-10]

ПОЛЯРНЫЙ РОБИНЗОН ИЗ РАМЕНСКОГО
Пенсионер Александр Кузнецов написал повесть о "ледниковом периоде" своей жизни "Но мы выживем! Всем чертям назло выживем! В жизни бывают случаи и безнадежнее, но воля людей, страстная вера в победу, упорство и борьба за жизнь помогают вынести все и победить. Мы за так не дадимся суровой природе... Все перенесем, а домой вернемся! Неистовые пурги, черный мрак и жуть полярной ночи страшны для хлюпиков, для тех, кто пал духом". Эти полные драматизма строки 20-летний гидрометеоролог Саша Кузнецов писал химическим карандашом на обрывках бумаги 30 ноября 1951 года. Шел девятый месяц его ледникового плена, до освобождения оставалось почти столько же...

О том, что произошло с тремя советскими полярниками более полувека назад, Александр Кузнецов долгие годы не рассказывал даже жене. Его "приключение" было засекречено как государственная тайна. Но однажды, разбирая свой архив, он обнаружил сильно потрепанные самодельные тетради. Дневник, про который Кузнецов забыл и считал утерянным, возродил воспоминания о выпавшей на его долю полярной одиссее. По следам этих записей Александр Иванович сочинил свой "Полярный дневник" - талантливую повесть с захватывающим сюжетом, интересным уже потому, что в нем нет и доли выдумки.
О Полярном Севере Саша мечтал с детства. Казалось, что эта любовь останется безответной, но тут подвернулся Его Величество Случай. На московских улицах юноша однажды увидел объявление о наборе на спецкурсы полярных работников Главсевморпути, окончил их по специальности гидрометеоролога и летом 1950 года прибыл на остров Четырехстолбовый в Восточно-Сибирском море. Там, на полярной станции, молодой специалист трудился до тех самых пор, пока во время выполнения очередного рабочего задания его вместе с двумя товарищами и упряжкой собак не унесло на оторвавшейся льдине в открытое море.
Запас продовольствия на 10 дней, оружие, палатка, дрова и керосин - с таким набором отважные полярники более двух месяцев дрейфовали на льдине. Измученные неизвестностью, изголодавшиеся, с первыми признаками цинги люди уже начали есть
собак, когда якут Николай - самый старший и опытный в их экспедиции подстрелил медведя, чем спас путешественников от голодной смерти.
Возникший на горизонте остров - как впоследствии оказалось, остров Генриетты, на котором располагалась законсервированная советская полярная станция с домом, баней, запасами топлива и еды - приютил людей во время долгой полярной зимы.
Дважды за это время над островом пролетал самолет и даже сбрасывал какой-то груз, не попавший, к сожалению, в руки полярников. Они не могли быть уверены, что о них знают и намереваются весной послать за ними ледокол. Поэтому накатывавшую время от времени депрессию и отчаяние, когда в самые, беспросветные полярные ночи один из спутников, блокадник Виктор чуть было не покончил с собой, лечили приготовлениями к новому большому пути.
А задумали товарищи почти тысячекилометровый переход на материк по льдам. Путь рискованный и трудный, но, как оказалось, доступный для людей с сильной волей и мужественных. В апреле 1952 года они покинули остров. Вновь их окружали льды
Арктики, и вновь не обошлось без неожиданностей. Когда до очередного острова, на котором была размещена полярная станция, оставалось несколько десятков километров, путники попали в страшной силы шторм.И, о ужас, их снова оторвало и понесло в море! А тут еще медведица напала на их собак и практически всех перебила, оставив людей без тягловой силы.
Надежда на благополучный исход дороги и спасение почти померкла, как гаснут в арктическом небе всполохи северного сияния, когда полярники вдруг увидели плывущую вдали охотничью шхуну. Им повезло: рыбаки заметили густой черный дым костра из шкур убитых животных, который разожгли путешественники. 23 июля 1952 года их ледовые скитания закончились.
После всего, что с ними произошло, Александр Иванович еще три года проработал на полярных станциях островов Колючин и Андрея. Возвратившись в родные подмосковные края, работал председателем сельсовета, директором школы, управляющим и секретарем парткома в совхозе. Затем трудился в научно-исследовательском институте, защитил диссертацию кандидата экономических наук. С товарищами по ледовой эпопее увидеться больше так и не пришлось. Да и сами приключения, как уже упоминалось, пришлось на время "забыть": полярная станция на Генриетте, приютившая трех полярников, могла, по мнению особистов, заинтересовать американцев.
Александру Ивановичу - 75. Недавно перенес инфаркт, но в плен болезням не сдается. Выручает любовь к литературе: сейчас неутомимый автор "Полярного дневника" заканчивает свое очередное произведение, посвященное на всю жизнь влюбившей в себя Арктике.

Ежедневные новости. Подмосковье
Ирина САЛЬНИКОВА

Стараниями xedos111
Будем дружно читать

[ББК-10]

Уважаемые читатели!

За повседневными делами и заботами мы часто не придаем должного значения своим и окружающих нас людей поступкам, проходим мимо ярких, порой героических подвигов. В данном случае примером служит личность Александра Ивановича Кузнецова, внесшего в течение пяти лет свою лепту в освоение Арктики, и не только работавшего в суровых условиях, но и совершившего там Полярную Одиссею.
Обычный сельский мальчик (родился в 1930 году в окраинной нашей деревне Сельвачево) с детства мечтал побывать на дальнем суровом Севере, и его мечта сбылась после окончания спецкурсов полярных работников Главсевморпути, где он получил редкую специальность гидрометеоролога.
В мае-июне 1950 года с группой молодых специалистов через Владивосток он был переправлен в Восточный сектор Арктики для работы на полярной станции, где и трудился с энтузиазмом до тех пор, пока его вместе с двумя товарищами и упряжкой собак не унесло на оторвавшейся от припая льдине в открытое море. Более двух месяцев отважные полярники провели среди дрейфующих льдов Восточно-Сибирского моря, пока их льдину не прибило к небольшому острову, большая часть которого находилась подо льдом. На их счастье, здесь была безлюдная, законсервированная полярная станция, на которой они нашли все необходимое для долгих месяцев зимовки. Ежедневно и ежечасно шла борьба за жизнь и здоровье. Чтобы освободиться из ледового плена, полярные робинзоны тщательно готовились к переходу на материк, до которого надо было пройти по дрейфующим льдам не менее тысячи километров...
Обо всем этом и многом другом писал Александр Иванович в своем дневнике в тех далеких 1951-1952 годах, и о существовании которого, по его признаниям, он забыл, так как, возвратившись в наши края, был очень загружен: работал председателем сельского совета, директором школы, управляющим и секретарем парткома в совхозе, затем трудился в научно-исследовательском институте, защитил диссертацию кандидата экономических наук. И только выйдя на пенсию, уже проживая в городе Раменское, он стал писать воспоминания по следам своих дневниковых записей.
Повесть читается легко, с захватывающим интересом, раскрывает многие возможности человеческой силы воли и мужества в сложнейших жизненных ситуациях, что безусловно может служить примером для нашей молодежи, которой предстоит жить в сложных условиях современной действительности и покорять новые высоты в двадцать первом веке.

М.Г Аверьянова,
Почетный гражданин города, член местного Союза писателей

Кузнецов А.И. Полярный дневник.pdf [1.92 МБ Скачиваний: 1971]

[fisch1]

Архипелаг Новосибирских островов / П. К. Хмызников.; Предисл.: П. Орловский. - Ленинград : Изд-во Главсевморпути, 1937 (Тип. "Коминтерн"). 64, [4] с. : ил. (Материалы к лоции моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря / Гидрогр. упр. Главсевморпути при СНК СССР).

В навигацию 1937 г. намечена постройка рации в проливе Санникова, на мысе Медвежьем и на одном из северо-восточных о-вов Де-Лонга— Генриетте или Жаннете.

[ББК-10]

Советская Арктика, 1937, №12, с.59-60.

В. С. НАЗАРОВ
НОВАЯ ПОЛЯРНАЯ СТАНЦИЯ
(Остров Генриетты)

27 августа 1937 года на острове Генриетты был поднят советский флаг и начата постройка 57-й по счету полярной станции.
В настоящее время станция ведет уже нормальную работу. В состав зимовки входят: начальник зимовки Л. Ф. Муханов, радиотехник В. Н. Яковлев, геофизик Г. А. Шашковский, биолог Л. Л. Кубеков, гидролог А. А. Ющак, повар-каюр Н. Ф. Волков.
. . . Остров Генриетты открыт экспедицией США под начальством Де-Лонга 25 мая 1881 года. Эта экспедиция отправилась в Арктику в 1879 году на яхте „Жаннета”. В июле 1881 года .Жаннета", раздавленная льдами, погибла. За несколько дней до прихода к острову Генриетты советская экспедиция 1937 года на „Садко* находилась на месте гибели„Жаннеты". В этот момент прозвучала на „Садко" сирена, на грот-мачте взвился государственный флаг СССР. Раздался троекратный винтовочный залп.
...Сам Де-Лонг и часть экипажа „Жаннеты" погибли в устье реки Лены. За время экспедиции они открыли три острова: Жаннеты, Генриетты, Беннетта. Вблизи этих островов экспедиция Вилькицкого открыла еще два острова: Жохова и Вилькицкого. В настоящее время все пять островов носят название островов Де-Лонга.
Открытая на острове Генриетты станция производит следующие работы: изучает климат местности; дает регулярные сводки о погоде для обслуживания морского пути и воздушных трасс; изучает течение в море, ледовой покров и др.
Станция дает ценный материал для выяснения возможности плавания в более высоких широтах. Последнее обстоятельство имеет большое значение, так как не исключена возможность, что несколько севернее острова Генриетты существует постоянное разрежение льда, вызываемое действующим там течением и резким изменением рельефа.
О природе островов Де-Лонга красноречиво говорит сообщение проф. Р. Самойловича о посещении экспедицией в текущем году на „Садко“ островов Жаннеты и Беннетта:
„6 сентября в 6 часов утра человек впервые вступил на территорию острова Жаннеты. Группа участников экспедиции поднялась почти по отвесному склону на высоту в 250 метров. Здесь, на горе Мюд, названной нами так в честь Международного юношеского дня, на высокой каменной пирамиде водружен советский флаг.
Остров не велик. Его размеры: 2 X 2 километра. Наибольшая высота 350 метров. Весь он сложен из древних плотных песчаников; есть два небольших ледника, завершающихся ледяным куполом. На отвесных скалах ютятся тысячи птиц с маленькими птенцами. Очень близко подошел медведь, — мы вынуждены были его убить.
Пройдя 60 миль, отделяющие остров Жаннеты от острова Жохова, мы как бы перенеслись в другую географическую зону. Мягкий рельеф возвышенности, сильный процесс почвообразования, развитая растительность, отсутствие ледяного покрова резко отличают остров Жохова от других близлежащих земель.
Остров Жохова — вулканического происхождения. В верхних слоях почвы геолог Ермолаев нашел бивни и берцовую кость овцебыка. Мы произвели топографическую съемку острова, окружность которого равна 30 километрам. Животная жизнь острова разнообразна. Много медведей. Непуганные песцы близко подходят к человеку. Мы видели много птиц, заметили следы оленей".
Геологические исследования острова Беннетта экспедицией на „Садко“ дали интересные результаты. Найдена фауна силурийской системы, над которой залегает пласт угля, покрытый мощной лавой базальта.
У мыса Софии экспедиция обнаружила стоянку Толля, погибшего в 1902 году с тремя своими спутниками при пешем переходе по льду. Найдены метеорологическая будка, патроны, разорванная одежда, обломки инструментов. Все вещи взяты для Музея Арктики.

[ББК-10]

Советская Арктика, 1940, № 8, с.97

[ББК-10]

Советская Арктика, 1938, № 1, с.41-42

На острове Генриетты

Полярная станция на острове Генриетты, входящем в архипелаг Де-Лонга, построена в навигацию 1937 года.
Ледовая обстановка во второй половине августа в море Лаптевых сравнительно благоприятствовала продвижению „Садко", на котором находилась третья высокоширотная экспедиция Главсевморпути, а также коллектив полярников нашей станции.
Поиски суши в районе предполагаемой Земли Санникова, на которой в случае ее открытия мы должны были высадиться, не увенчались успехом. Густые туманы и тяжелые льды заставили „Садко" изменить курс на восток к островам Де Лонга. Имея твердое задание высадиться и организовать станцию как можно севернее в восточной части Арктики, мы избрали местом для строительства остров Генриетты.
Наш остров представляет собою высокую базальтовую скалу, обрывисто спускающуюся к морю. Куполообразный ледник пересекает остров с запада на восток. В южной части острова среди выветренных каменных глыб имеются птичьи базары с густым населением пернатых. Вокруг острова изредка появляются моржи, тюлени, медведи.
Наши постройки состоят из жилого дома, радиорубки, бани, скотного сарая, метеоплощадки и четырнадцати собачьих домиков. Все постройки расположены в северной части, на высоте пятидесяти метров над уровнем моря. Это место самое низкое на всем острове. Попасть к нам можно только со стороны ледника, который начинается в пятнадцати метрах от нашего дома и полого спускается на протяжении ста пятидесяти метров к морю, а там круто обрывается. Других подходов нет.
Корабли, благодаря большим глубинам, могут вплотную подходить к концу ледника, как это проделал „Садко" во время выгрузки.
Наша радиостанция вступила в строй в первый же день нашего пребывания на острове. Научные наблюдения над погодой и морем стали регулярно проводиться на шестые сутки.
Наладив это, коллектив делонговцев стал деятельно заниматься хозяйственными работами, которых оказалось изрядно.
[41]

20 октября мы продолжали налаживать свою жизнь на пустынном острове, где теперь гордо развевается государственный флаг нашей прекрасной, непобедимой родины.
Вечером изучали произведения Ленина и Сталина—раздел „От февраля к Октябрю", слушали политинформацию из Хабаровска, а на досуге коллективно читали „Золотого теленка” Ильфа и Петрова.
Двадцатого у нас была баня „с сюрпризами"—коллектив постановил, чтобы дежурные в этот день вносили что-нибудь новое. И дежурные „не подкачали". Механик-комсомолец Кубеков и радист Яковлев, не предупреждая никого, провели в баню свет. Теперь у нас электричество повсюду: в доме, в радиорубке, на метеоплощадке и даже в бане.
Повар Волков после „легкого пара" встретил полярников вкусным ужином, сладким пирогом и холодным квасом.
Инженер-гидролог комсомолец Юшак был занят сегодня изготовлением снегомерных реек, а также подготовкой научного снаряжения для наблюдения за жизнью ледника.
Биолог Леонов обезжирил шкуру белого медведя, которого мы добыли на острове.
Геофизик Шашковский, помимо своих сроков наблюдения, закончил обработку месячных и декадных таблиц.
В этот день наши полярники читали следующие книги из нашей библиотеки: „Петр Первый" Толстого, „Южный полюс" Амундсена, „Разин Степан" Чапыгина, „Что партия требует от коммуниста" Ярославского, „Свет погас" Киплинга, „Три цвета времени" Виноградова, „Одноэтажная Америка" Ильфа и Петрова, „Технические рецепты по всем отраслям производства".
Почти все наши товарищи ведут дневники.

Начальник станции Л. Ф. Муханов

[ББК-10]

Советская Арктика, 1938, № 5, с.74-80

В. ВИЗЕ

ОСТРОВ ГЕНРИЕТТЫ

Одной из задач высокоширотной экспедиции на „Садко" в 1937 году являлось устройство гидрометеорологической радиостанции на островах Де Лонга. Как известно, к этой группе островов принято причислять пять островов: Генриетты, Жаннетты, Беннетта и острова Жохова и Вилькицкого. На каком именно из этих островов должна быть построена новая полярная станция — не было предрешено, и окончательный выбор острова должен был быть произведен на месте, сообразуясь с обстоятельствами. В случае открытия экспедицией на „Садко“ какого-нибудь нового острова, например проблематической „Земли Санникова", станцию предполагалось устроить на этом острове.
„Садко" поднимался к северу от Новосибирских островов до 78-й параллели, но никакой земли не обнаружил. Погода, впрочем, была крайне неблагоприятная для поисков земли — над морем почти непрерывно держался густой туман. Этот туман не только ограничивал дальность видимого горизонта одним километром (и то в лучшем случае!), но и мешал нам пройти севернее 78-й параллели, в область полярного пака, южную границу которого мы нащупали здесь в виде громадных торосистых льдин несомненно многолетнего происхождения. Заходить в туман, в сплошные льды—этого, без крайней необходимости, не сделает ни один опытный полярный капитан, тем более не стал подвергать себя риску попасть в ловушку осторожный водитель „Садко" капитан Н. И. Храмцов.
В те дни, когда „Садко" бродил в тумане к северу от Новосибирских островов, каждые пять минут измеряя эхолотом глубину моря, на судне едва ли кто-нибудь ложился спать. Спардек был полон желающими первыми открыть Землю Санникова. Но, увы, проклятый туман не давал на это никаких надежд. Так как Землю Санникова нельзя было видеть глазами, то садковцы стали искать косвенных подтверждений, которые указывали бы на близость земли. Несколько раз вблизи ледокола пролетали небольшие стаи плавунчиков — появление их неизменно вызывало шумный восторг садковцев, которые сразу начинали считать себя большими специалистами по орнитологии и заявлять, что плавунчики никогда далеко от земли не улетают и что появление их надо расценивать как вернейшее доказательство близости Земли Санникова. Был у нас на „Садко" большой знаток полярных птиц — Г. П. Горбунов. Но его как раз плавунчики трогали как-то мало, и он предпочитал хранить молчание и хитро улыбаться. Еще больше разговоров, чем плавунчики, возбудили встреченные „Садко" к северу от Новосибир-
[74]

ских островов громадные пространства чистой воды. Так как в последнее время преобладали ветры с северо-востока, востока и юго-востока, то появление чистой воды все хотели объяснить тем, что ветры отогнали лед от берегов находящейся к востоку от „Садко" неизвестной земли. Приверженцы этого динамического доказательства существования Земли Санникова считали, следовательно, что „Садко" находится как бы в большой прибрежной полынье.
Но „теории" так и остались „теориями", ибо туман не желал расходиться, а ждать нам нельзя было: запасы угля ограничены (в последний раз „Садко" бункеровался у острова Диксона), и время было уже позднее— последняя декада августа. Надо было скорее приступать к устройству станции на островах Де Лонга. По правде сказать, все мы с болью в сердце отказывались от дальнейшей рекогносцировки Земли Санникова, тем более что льды еще позволяли итти на север. Но станция на островах Де Лонга должна быть выстроена, откладывать это дело нельзя, ибо неизвестно, не начнется ли в этом году раннее замерзание моря. Пришлось утешиться тем результатом, которого „Садко" достиг: констатированием того, что к югу от 78-й параллели Земли Санникова нет. Мы взяли курс на остров Генриетты. Именно этот остров мы ориентировочно наметили для постройки новой станции. Так как эта станция была бы ближайшей к так называемому полюсу относительной недоступности (по Стефанссону 83°50'N, 160°W), то нам казалось, что метеорологические наблюдения на острове Генриетты представят особый интерес как для службы погоды, так и при организации трансарктических перелетов.
Туман, который преследовал нас во время плавания в море Лаптевых и к северу от Новосибирских островов, не пожелал нас оставить и теперь. „Нелегко будет найти этот маленький островок в проклятом тумане", ворчали наши навигаторы. Действительно, задача их была нелегкая. Не было исключено, что остров Генриетты, только один раз посещенный человеком, был положен на карту неправильно. Кроме того и в наше счисление, в последние дни из-за сплошной облачности не проверявшееся астрономическими наблюдениями, могла вкрасться ошибка.
Остров Генриетты был открыт случайно во время дрейфа судна „Жаннетта" американской экспедиции Де Лонга. Этот корабль в начале сентября 1879 года вмерз в лед в Чукотском море, к северо-востоку от острова Геральд, и стал медленно дрейфовать в северо-западном направлении. На второй год дрейфа, 25 мая 1881 года, был усмотрен небольшой скалистый остров, получивший название Генриетты (в честь матери Гордона Беннетта — богатого американского издателя, финансировавшего экспедицию Де Лонга). В первых числах июня на остров была отправлена партия под начальством инженера-механика Мельвилля, который произвел частичную опись острова и сложил на нем каменный гурий, положив внутрь его цинковую банку и медную трубку с записками. С тех пор прошло 56 лет, и за это время небольшой остров, затерянный среди полярных льдов и обозначенный на карте в виде черной точки, не посещался ни разу. Остров был забыт. Теперь, когда в Советском Союзе все шире и шире развивается работа по изучению и освоению Арктики, исследователи обратили свое внимание и на этот клочок суши.
Вечером 24 августа „Садко" прошел то место, где вскоре после открытия острова Генриетта затонула „Жаннетта", раздавленная льдом. Это место определяется координатами 77° 15' с. ш. и 154°59' в. д. Когда „Садко" проходил здесь, стоял густой туман. По свинцово-серому морю
[75]

медленно плыли отдельные торосистые льдины, казавшиеся в тумане какими-то фантастическими чудовищами. Внезапно протяжный гудок нарушил покой полярного океана, с мостика раздалась команда капитана „приспустить флаг", на баке грянуло три залпа. „Садко" салютовал памяти „Жаннетты“ и ее героического экипажа.
На месте гибели „Жаннетты" мы выбросили пять деревянных буев, внутри которых находились трубки с записками. Весьма возможно, что эти буи через несколько лет вынесет к берегам Исландии, Гренландии или Норвегии. Как известно, некоторые предметы „Жаннетты" были через три года после гибели судна найдены у южной оконечности Гренландии. Эта находка в свое время навела Нансена на гениальную мысль использовать дрейф полярных льдов для достижения высоких широт Арктики. Нам казалось интересным выяснить, повторят ли наши буи путь предметов с „Жаннетты" и с какой скоростью они продрейфуют через Полярный бассейн.
Рано утром 25 августа, когда я поднялся на мостик, „Садко" лежал в дрейфе. На море лежал непроницаемый туман.
— Надо выждать, пока туман не приподнимет — остров, должно о быть, уже недалеко, — пробасил в ответ на мой вопрос Н. И. Храмцов.
На этот раз Арктика, впрочем, не злоупотребила нашим терпением.
В несколько минут, по причинам малопонятным метеорологу, туман раскинуло, и нашим взорам открылся остров Генриетты. Все садковцы высыпали на палубу, кто с биноклем, кто с лейкой, а кто безо всего, наспех натягивая на себя куртку. Нашего капитана можно было поздравить; несмотря на туман и извилистые курсы, счисление оказалось правильным, и корабль вышел именно на то место, куда его вели наши навигаторы.
Какой суровый и вместе с тем изумительно красивый остров! Издали он, пожалуй, больше всего напоминает Землю Франца-Иосифа. К морю он обрывается черными почти отвесными скалами, внутренняя же часть его занята ледниковым куполом правильной геометрической формы.
Подойдя ближе к острову, мы стали искать места, где можно было бы сделать высадку. Такое место нашлось на северном берегу. С „Садко“
[76]

была спущена шлюпка, и вскоре на острове высился высокий гурий, а над ним развевался флаг СССР.
По случаю первой высадки советских граждан на острова Де Лонга садковцы пропели Интернационал.
Следующим нашим делом было выбрать место для радиостанции. С этой целью „Садко“ обошел вокруг всего острова, держась от него в расстоянии около двух кабельтовых.{1} При шестимильном ходе мы затратили на обход острова около двух часов. Остров оказался небольшим, и это, видимо, несколько огорчило Л. Ф. Муханова — будущего начальника станции на острове Генриетты. Обход выяснил, что единственным местом, где скалы не обрываются круто к морю и где можно произвести выгрузку, является место нашей первой высадки. В остальных местах берег неприступен.
На месте, где было решено построить станцию, плоский берег возвышается над уровнем моря примерно на 50 метров. Склон берега представляет собою так называемый прибрежный навеянный ледник, образовавшийся за счет принесенных ветром громадных масс снега. Этот ледник доходит до самой воды, где он обрывается стеною от 3 до 8 метров, состоит из фирна, ниже лежит лед. У обрыва ледника наш водолаз измерил его толщину, оказавшуюся равной 22 метрам.
Глубина около обрыва ледника оказалась такой большой, что позволила „Садко" подойти вплотную к леднику и ошвартоваться к нему, как к стенке в благоустроенном порту. Эта постановка судна, несколько напоминавшая швартовку судов к ледяному барьеру Росса в Антарктике, конечно чрезвычайно облегчала выгрузку, ибо необходимость перевозки грузов от судна к берегу на карбасах отпадала. Довольно крутой склон ледника (около 20°), по которому надо было поднимать грузы вверх до площадки (на этой площадке решено было устроить станцию), представлял значительные трудности, но их удалось легко преодолеть механизацией при помощи судовых лебедок, тросов, блоков и саней.
{1} Около 1/3 километра.
[77]

В самом начале выгрузки наше как будто хорошо налаженное дело чуть было не сорвалось. Обломалась и рухнула в море большая глыба фирнового снега, подмытая волнами и нависавшая над водой. В тот момент на обвалившейся части фирна как раз находился наш боцман, которому в момент падения глыбы, к счастью, удалось ухватиться за релинги. На нашего капитана этот случай произвел тяжелое впечатление. Он немедленно отошел от ледяной стены и поставил „Садко" на якорь подальше от подозрительного ледника. „Лучше будет уходить от Генриетты и строить станцию на другом острове", заявил нам Н. И. Храмцов. Мы стали его убеждать, что опасность для жизни в случае возможных повторных обвалов в сущности невелика, но капитан стоял на своем: „Выгрузка здесь опасная, а за жизнь людей отвечаю я!“ Нас выручил наш подрывник В. К. Гордеев, предложивший взорвать все ненадежные выступы ледника, грозившие обломаться. Это и было выполнено. В дальнейшем выгрузка протекала спокойно. Морской лед, подходивший временами вплотную к берегу, почти не беспокоил судно, очень удачно стоящее в небольшой, выемке береговой черты.
В выгрузке участвовали как экипаж судна, так и зимовщики и бjльшая часть научных работников экспедиции. Уже через три дня весь груз зимовки в количестве 300 тонн был на берегу. Научные работники получили возможность ближе познакомиться с островом.

* * *

Остров Генриетты, имеющий в длину 4,2 и в ширину 3,6 километра, сложен из песчаников, через которые прорываются вулканические породы. В середине острова находится ледник, имеющий форму щита и возвышающийся над уровнем моря на 325 метров. Полное отсутствие на куполе фирнового покрова указывает на происходящее в настоящее время на острове Генриетты отступание ледника.
Флора острова Генриетты представлена по преимуществу лишайниками и мхами, цветковых растений очень мало. Небогата и фауна, что крайне опечалило зимовщика, биолога Леонова, приехавшего на остров Генриетты с наивной мыслью посвятить здесь два года изучению фауны с промысловой точки зрения. Правда, мы видели на острове трех медведей, но это были какие-то странные звери. Необычайно грязные, они почти не покидали ледяного купола и за время нашей стоянки у острова ни разу не спустились к судну, оставаясь совершенно равнодушными к ароматам, исходившим из камбуза. Отчего этим медведям так полюбился остров Генриетты, оставалось совершенно непонятным. За все время стоянки здесь „Садко“ мы не видели ни одного тюленя. Не видели их, повидимому, и медведи, так как мы не раз встречали на острове медвежьи экскременты, сплошь состоявшие из мха. Может быть Леонову впоследствии удалось выяснить причину, почему медведи предпочитали остров Генриетты с его „пищей святого Антония” вольной и сытой жизни на пловучих льдах. Однако вернее всего, что медведи еще до того, как была разгадана их психология, пали жертвой Н. Ф. Волкова, магистра кулинарии на острове Генриетты. Моржей, к нашему удивлению, мы не видели у острова Генриетты ни разу.
Песцов мы не встречали, но следы этих животных на острове имелись. Найденные нами несколько оленьих рогов указывали на то, что случайно (повидимому, все же очень редко) олени попадают на этот остров. Г. П. Горбунов обнаружил даже оленьи экскременты. Из птиц мы видели, кроме чаек, чистиков, плавунчиков, куропаток и полярных сов.
[78]

Место полярной станции на острове Генриетты, согласно наблюдениям нашего астронома И. Д. Жонголовича, определяется координатами 77°07'.5 и 156°37'Е. Отсюда следует, что остров Генриетты лежит не там, где его поместила на карте экспедиция Де Лонга, а на 15 миль западнее. Помимо астрономических наблюдений, И. Д. Жонголович определил на острове Генриетты элементы земного магнетизма, а также производил ежечасные наблюдения над этими элементами с целью определения их суточного хода. С помощью установленного на „Садко" замечательного маятникового прибора голландца Вейнинга Мейнеца И. Д. Жонголович определил также силу тяжести. Съемка острова (мензульная) была выполнена нашим топографом В. М. Собенниковым.
Как уже упоминалось, Мельвилль во время посещения острова Генриетты в 1881 году сложил на нем гурий, внутрь которого положил банку с запиской. Этот гурий не давал покоя садковцам. Днем и ночью они бродили по острову в надежде найти записку Де Лонга, чтобы потом доставить этот полярный документ в Арктический музей в Ленинграде. Все поиски оставались, однако, тщетными, и гурий Мельвилля нам так и не удалось обнаружить.
Во время нашего плавания в море Лаптевых в районе Новосибирских островов и архипелага Де Лонга температура воздуха большею частью держалась несколько ниже нуля, несмотря на то, что была еще только вторая половина августа. Холодно было и во время нашей стоянки у острова Генриетты. Внезапно 29 августа подул довольно сильный южный ветер, и температура воздуха сразу поднялась до +7°. Такой „жары“ мы не испытывали с самого выхода с Диксона. Когда я гулял по палубе и с наслаждением вдыхал теплый воздух юга, мне показалось, что я слышу запах лесного пожара или торфяной гари. Вначале я не обратил на этот запах особого внимания, но когда на следующий день, при юговосточном ветре, запах лесной гари стал еще более ощутимым, я указал на это Н. И. Евгенову и третьему помощнику капитана В. П. Корельскому. Они подтвердили мое наблюдение — воздух действительно имел запах гари. На мой запрос по радио начальник полярной станции на
[79]

мысе Шалаурова (остров Большой Ляховский) сообщил, что и там 29 и 30 августа при слабых ветрах южных румбов наблюдался запах гари, причем было отмечено легкое помутнение атмосферы. Последнее явление было 29 августа отмечено и на острове Котельном, где запаха гари, однако, не наблюдалось. Замеченный нами у острова Генриетты запах гари свидетельствует, с одной стороны, о громадных размерах лесных пожаров на северо-востоке Сибири, с другой стороны — о той, что увлекаемые при этих пожарах в воздух, в виде мелких частиц, продукты неполного сгорания способны переноситься в массовом количестве на расстояние тысячи километров, а может быть и больше.
Между тем строительство станции подвигалось вперед быстрыми шагами. Уже через несколько дней по окончании выгрузки на берегу высился мухановский „дворец" — деревянный сруб, образец стандартного строительства в Арктике. Каждый раз, когда я вижу, как Арктика обогащается новым произведением подобного „зодчества”, я задаю себе вопрос: отчего наши полярники, героическая работа которых известна всей стране, должны жить в этих домах, при проектировании которых малейшее напоминание о красоте вытравлялось самым тщательным образом? Ясно, что теперь, когда дело идет не о временных экспедиционных налетах на Арктику, а об ее освоении (следовательно, и о постоянном житье человека в Арктике), пора подумать о том, чтобы дать полярнику не только теплое и удобное, но и красивое жилье.
Как это обычно бывает при строительстве станций в Арктике, больше всего задерживала кладка печей (почему-то кирпичные печи дедовского типа еще и сейчас наиболее распространены в Арктике). На помощь нашему печнику пришли подрывник В. К. Гордеев, метеоролог станции Г. А. Шашковский и повар Н. Ф. Волков.
Утром 4 сентября сильный нордвест, гнавший льды, заставил „Садко" покинуть станцию и укрыться под южным берегом острова. На следующий день ледокол снова подошел к станции. Строительные работы были здесь в основном закончены. С тем, что еще оставалось сделать, зимовщики могли справиться сами. Для „Садко“ был дорог каждый день.
Настал момент разлуки с семью первыми жителями острова Генриетты. Резкий нордвест, гнавший по небу серые рваные тучи, пронизывал до костей, временами шел сухой, колючий снег. Последние крепкие рукопожатия, и зимовщики—семеро смелых — один за другим спускаются по штормтрапу на прибрежный лед. Там они стоят, выстроившись вряд, и машут шапками.
На корме „Садко" взвивается красный флаг; выстроившиеся на баке, садковцы салютуют залпами из винтовок. В ответ на берегу раздается оглушительный взрыв — это зимовщики взорвали прощальный фугас аммонала. Ледокол медленно отходит. Зимовщики что-то кричат нам, но слов уже не разобрать.
Все меньше и меньше делаются человеческие фигуры на берегу, наконец, теряется в полярной пасмурности и самый остров Генриетты. „Садко“ полным ходом идет на юг, к острову Жаннетты. На него еще не ступала нога человека. Первый человек, ступивший на этот остров, будет держать в руке красное знамя.
[80]

[ББК-10]

Советская Арктика, 1938, № 8, с.93-95

Л. МУХАНОВ

НА ОСТРОВЕ ГЕНРИЕТТЫ {1}

Остров Генриетты является самым северным форпостом в восточной части Советской Арктики.
Долгое время он считался недоступным из-за тяжелых ледовых условий, но это не остановило советских моряков. По заданию Главсевморпути, в 1937 году к обрывистым берегам острова подошел ледокол «Садко» и высадил новую семью полярников, которые должны исследовать острова Де-Лонга. Через пять дней на обледенелом базальтовом мысу, смотрящем прямо на север, вырос поселок, над которым гордо развевается флаг с серпом и молотом. {2}
Ледокол ушел. Наш коллектив на новой территории Советского Союза быстро освоился с новыми условиями жизни. Дружная, спаянная работа коллектива позволила нам еще до ухода «Садко» установить радиосвязь с ближайшими полярными станциями. В этом деле нашему радисту, бывшему краснофлотцу Яковлеву, большую услугу оказал радист Бабич с острова Котельного, а также радист «Садко» — Нутрихин.
С первых же дней нашей жизни на острове мы приступили к производству научных работ — вели наблюдения за погодой, морем, льдом и животным миром.
Наш поселок быстро разрастался: вместо трех намеченных строительных объектов мы построили пять.
Незаметно наступила полярная ночь. Развернулась партийная учеба, изучали мы материалы пленумов ЦК ВКП(б), ВЛКСМ, Сталинскую Конституцию, доклады товарища Сталина, речи товарищей Молотова, Жданова, Калинина и других.
Научные специалисты передавали свой опыт желающим повысить свою квалификацию или получить новую. К весне мы подготовили двух новых метеонаблюдателей и трех радистов (в пределах знания азбуки Морзе и работы на ключе).
С купола нашего ледника, который оканчивается небольшой ровной площадкой радиусом в 50 метров, открывается видимость более, чем на 100 километров в окружности. Остров Жаннетты, лежащий от нас в 25 милях, виден невооруженным глазом. С купола Генриетты мы отчетливо различаем его отвесные берега.
Жаннетта представляет собой высокий скалистый остров, размером 5х6 километров с небольшим ледяным куполом. Первыми людьми, которые высаживались на этом острове, были советские моряки и ученые с ледокола «Садко».
В апреле стояли устойчивые морозы, кружили метели, неся с собой сухой снег; пронизывающий ветер затруднял дыхание. Но, несмотря на эту погоду, наш коллектив приступил к строительству жилого домика. Переволокли его по частям по крутому склону на вершину ледника. Научные сотрудники Леонов, Ющак и другие превратились в строительных рабочих, и, несмотря на тяжелые природные условия, домик был готов ранее назначенного срока. 15 апреля на куполе Генриетты заработала оснащенная по программе полярная станция третьего раз-

{1} Передано по радио.
{2} Подробности об острове Генриетты и о постройке там станции см. в № 1 «Советской Арктики» за 1938 год, в разделе «На зимовках», и в № 5, ст. Визе, «Остров Генриетты».
[93]

ряда — новый метеорологический пункт Главсевморпути. С этой станции, снабженной походной радиоустановкой, понеслись в эфир шифрованные синоптические телеграммы на Большую землю.
По радио мы узнали, что из Москвы через Свердловск, Якутск и бухту Тикси летит отряд Героя Советского Союза т. Алексеева, чтобы вывезти людей с зимующих судов каравана «Садко». Для лучшего обслуживания полетов Алексеева, Головина и Орлова, проходивших вблизи нашей станции, нужно было давать побольше точных синоптических данных. Нашему геофизику Шашковскому одному обслужить намеченную нами программу было не под силу. Ему помогли подготовленные им же новые кадры: механик Кубеков, гидролог Ющак, парторг Муханов становились на вахту то метеорологами, то аэрологами.
Мы восхищались четкой работой отряда Алексеева, проходившей в исключительно неблагоприятных метеорологических условиях. Сплошные туманы, частые снегопады, посадки на дрейфующих льдах, на неприспособленных аэродромах — все это требовало от летчиков высокого мастерства.
Связь с Котельным, где базировались самолеты экспедиции Алексеева, работала у нас всегда четко и бесперебойно и вносила в жизнь нашего маленького коллектива неисчерпаемые запасы энергии. Все наши мысли и вся инициатива были направлены на лучшее и всестороннее обслуживание этой экспедиции. Командир отряда т. Алексеев во время своего последнего полета на «Садко» передал нам по радио свою благодарность за хорошее обслуживание. Оценка нашей работы Алексеевым и благодарность от начальника Управления полярных станций Главсевморпути т. Кренкеля явились для коллектива новым стимулом для дальнейших успехов.
Полярники Ющак, Кубеков и Муханов, из них двое комсомольцев и один член партии, взяли на себя соцобязательство обслуживать метеостанцию на куполе ледника до конца навигации, работая внеочередно, но без ущерба для основной работы. Геофизик Шашковский обязался к концу зимовки представить для печати законченный и обработанный материал.
С появлением солнца на острове развернулись научно-исследовательские работы. Большинство материалов обрабатывается на месте. Добытые сведения, несомненно, принесут науке большую пользу и дадут правильное представление о совершенно неизученном районе островов Де-Лонга.
Опытный полярник, биолог Леонов, собрал уже большой материал по белому медведю и с первых дней зимовки ведет интереснейшие фенологические наблюде-
ния. На нашем острове он уже заметил несколько видов наземных птиц: белые куропатки, гаги, гребенушки, арктические жаворонки, пуночки, лапландские подорожники, каменушки; из водоплавающих: бургомистры, маевки, чистики, полярные белые и серебристые чайки. Некоторые из них (например, белая куропатка, гаги, гребенушки), повидимому, посетили Генриетту пролетом, так как они обычно гнездятся на низменных тундровых островах, с которыми архипелаг Де-Лонга не имеет ничего общего. Очевидно, где-то недалеко должна находиться земля, куда и направляются эти птицы.
Биологическим исследованиям мы придаем большое значение. Биологу Леонову предстоит собрать большой материал о сроках миграции отдельных видов млекопитающих и птиц, о периодах их спаривания, щенки или кладки яиц и вывода птенцов, произвести кольцевание и т. д. Кроме того, Леонов приступил к созданию кинофильма о морских и наземных обитателях Генриетты, а также киноочерка о жизни и работе полярников нашего коллектива.
Гидролог Ющак, наблюдающий жизнь ледника, в мае закончил снегомерную съемку, которая прошла через центр ледяного щита с севера на юг и с востока на запад.
Крутизна ледяного берега, опоясывающего Генриетту, не позволяет спустить шлюпку в море, а также сойти на лед, поэтому гидрологические работы ведем на краях подмытого ледникового обрыва, вертикально спускающегося в море.
Мы держим постоянную связь с караваном «Садко», с которым наш коллектив не прекращал переписки со дня нашей высадки на остров. Последний раз разговор по радиотелефону с капитаном Хромцевым, полным, как всегда, большевистского оптимизма, привожу целиком:
«Несколько слов о том, как мы живем и работаем после отлета последней партии, отправленной на материк на самолетах Алексеева. Нас на «Садко» осталось всего 12 человек: из судового состава 10 и 2 научных работника.
«После их отлета мы разместились в кают-компании, в каютах начальника экспедиции и помполита, соединенных в одну. У нас стало хорошо, тепло. Приходится всем много работать, хозяйство большое, а народу осталось мало. Проводим следующие научные работы: наблюдения над элементами земного магнетизма, ведем астрономические наблюдения, метеорологические работы, берем пробу планктонов, ведем всесторонние наблюдения за льдами, производим определение ядер конденсации во льду.
«Помимо этого, как вам известно, стоим без пара, все механизмы законсервированы. Сейчас своим маленьким коллективом взяли установку, чтобы произвести необ-
[94]

ходимый ремонт механизмов, привести судно в боевую готовность с тем, чтобы в любой момент можно было поднять пары и дать ход. Так же обстоит дело и на соседних ледоколах — «Малыгин» и «Седов».
«В течение всего мая погода стояла неважная, дули крепкие норд-остовые ветры, шли нежелательные для нас снегопады, по льду ходить можно было только на лыжах. Температура держалась от —6 до —12°. Толщина льда продолжает медленно увеличиваться, сейчас толщина однослойного льда 194 сантиметра. Появилось кругом много трещин и полыней. Это нас радует, так как с появлением каждой трещины и полыньи повышается шанс на выход.
«Из живности с конца апреля живут у нас синицы и пуночки, стали появляться чайки. У полыньи увидели первого моржа. Медведей нет.
«Состояние хорошее, живем дружно. В свободное время проводим занятия: изучаем Конституцию, историю партии. Изредка «заколачиваем» шары на настольном бильярде, играем в шахматы, партии всегда проходят оживленно. Все здоровы, чувствуют себя великолепно. Сейчас живем ожиданием, когда нам подвезут уголь.
«По программе нашей работы в навигацию 1938 года, если руководство Главсевморпути не изменит плана, нам предстоит совершить первый рейс со станции, поэтому надеюсь со всеми вами встретиться на каком-нибудь мысочке ледяной Генриетты. Наши координаты 80°59' норд, 142°48' ост.
«До встречи в августе, которую мы ждем с нетерпением! До скорого свидания, скоро будем в ваших краях...»
Бодрые, уверенные слова капитана Хромцева говорят о неиссякаемой силе и крепости сказочных людей — героев Арктики.
8 июня этого года на восточном мысу острова Генриетты, в расщелине базальтовой скалы, биолог Леонов нашел медный цилиндр с отчетом начальника американской полярной экспедиции на корабле «Жаннетта» — капитана Де-Лонга.
Этот цилиндр пролежал здесь 57 лет. Крышка найденного цилиндра оказалась незапаянной, вследствие этого внутрь проникла вода, и бумага, свернутая в трубку, превратилась в ватообразную массу, но сквозь нее ясно проступают буквы.
Прочесть на месте этот отчет Де-Лонга мы не пытались, так как он, очевидно, предварительно должен подвергнуться специальной обработке, которая восстановила бы разрушенную ткань бумаги. Мы запросили ВАИ о способе лучшего сохранения найденного документа, а место нахождения цилиндра сфотографировали.
[95]

[ББК-10]

Советская Арктика, 1938, № 12, с.110

Полярная станция остров Генриетты

Зимовщики отремонтировали метеоплощадку, привели в порядок радиомеханическое хозяйство, установлены новые приборы. Связь с Большой землей налажена хорошо. По радио зимовщики прослушали несколько глав Краткого курса истории ВКП(б). В свободные часы зимовщики читают художественную литературу.
Зимовщики ведут работы по оборудованию склада для хранения материальных ценностей, готовят к пуску ветродвигатель, обеспечивают бесперебойную работу самописцев и радиомеханических установок. Связь с семьями имеется регулярная. Настроение зимовщиков бодрое.

[ББК-10]

Советская Арктика, 1939, № 7, с.34

С. ЛАППО
ГИДРОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА СЕВЕРНОМ МОРСКОМ ПУТИ

...
Наряду с гидрологами-полярниками, показавшими образцы стахановской самоотверженной работы, как тт. Куцевалов, Дерюгин, Черниговский, Сторожев, Данилов, Суханов, Шестеперов, Махонин, были и такие, которые отсиживались на станциях, не проявляя инициативы. На полярной станции бухты Прончищева гидролог Гамутилов проявил беспечность, прекратив по окончании навигации наблюдение за состоянием льдов. Инженер Ющак не проявил достаточной инициативы в работе, пробыв два года на зимовке, сначала на Диксоне, а потом на острове Генриетты, где не мог провести даже прибрежных наблюдений. Впоследствии полярники-метеорологи тт. Карышев и Каталов провели на острове Генриетты не только прибежные, но глубоководные наблюдения.
...

По всей видимости инженер Ющак, это в последствии директор Центрального института прогнозов и директор ГОИНа, который в 47-м Федорова судил (на Форуме тема Федорова скромно закончена 1941 годом):

[Polarstern]

Хорошо бы всю книгу о Федорове выложить, она есть в PDF?

[ББК-10]

Хорошо бы всю книгу о Федорове выложить, она есть в PDF?

Выложил

[ББК-10]

Советская Арктика, 1939, №11, с.127

Над куполом острова Генриетты

В этом году на полярной станции острова Генриетты работают четыре человека, во главе с радистом тов. Яковлевым. Островок лежит в -стороне от основной трассы северных кораблей. В навигацию ни один корабль к острову Генриетты не подходил. Доставка на полярную станцию необходимых грузов была поручена экипажу
летающей лодки «Н-275» (командир корабля тов Черевичный).
Первый раз самолет побывал над островом во время одной из своих дальних ледовых разведок. Целью полета являлось изучение ледовой обстановки по маршруту Тикси — остров Столбовой — остров Ляховский — острова Новая Сибирь — остров Вилькицкого — остров Жанетты — устье реки Индигирки — пролив Лаптева — Тикси. Самолет пробыл в воздухе 15 часов 46 минут, пройдя за это время более 3 000 километров. Несмотря на неблагоприятную для полета погоду (туман, низкая облачность, обледенение), экипаж несколько отклонился от маршрута и 21 июля в 2 часа ночи вышел на ледовый купол о. Генриетты. Из-за непрохождения радиоволн на острове не знали о вылете самолета. Полярников разбудил мощный рев моторов. Вскоре удалось связаться по радиотелефону.
Сесть самолет не смог, так как кругом дрейфовали тяжелые девятибалльные льды, которые могли повредить гидроплан при посадке.
После этого полета, разведки самолета «Н-275» проходили в северо-западной части моря Лаптевых и только 3 августа самолет стартовал в район к северо-востоку от о. Генриетты. Полярники острова все время поддерживали связь с самолетом и обслуживали его в полете.
26 августа по приказу тов. Папанина самолет «Н-275» вылетел со специальным заданием доставить на о. Генриетты посылки с грузами, в частности, с литературой о XVIII съезде ВКП(б) и газетами. На борту самолета, кроме экипажа, находились начальник Политуправления тов. Белахов, лектор Политуправления тов. Бардадын и кинооператор тов. Кричевский. 100 килограмм необходимого груза были выброшены с бреющего полета прямо перед домиком полярной станции. В посылках были радиооборудование, винтовочные патроны, теплая одежда, свежие огурцы, помидоры, куры, литература и газеты. По радиотелефону тов. Белахов провел беседу с полярниками о ходе навигации, а тов. Бардадын сделал доклад о последних событиях международной жизни. Полярники в свою очередь рассказали о работе станции и сердечно поблагодарили экипаж самолета за доставку посылок. Когда беседа заканчивалась, самолет уже подходил к бухте Амбарчик, где он сел в устье реки Колыма.