Штурман самолета «Н-207»
РАБОТА САМОЛЕТА «Н-207» В НАВИГАЦИЮ 1939 Г.
В 1939 г. впервые были введены преднавигационные ледовые разведки.
В конце мая тяжелый четырехмоторный самолет (флагман экспедиции на Северный полюс) на колесах вылетел из Москвы в Арктику. Самолет шел под управлением Героя Советского Союза М. В. Водопьянова, А. Н. Тягунина, штурмана Н. М. Жукова, при участии профессора Н. Н. Зубова и Б. Г. Чухновского. Поздний вылет из Москвы и ранняя весна помешали экспедиции выполнить весь комплекс заданий. Ограничившись разведкой в юго-западной части Карского моря, и произведя экспериментальную окраску льда в районах Маточкина Шара и западного берега Ямала, экипаж был вынужден вернуться на материк.
В дальнейшем за время полетов в юго-западной части Карского моря, ни один из самолетов не обнаружил этих окрашенных полос льда.
На смену сухопутным самолетам для преднавигационных разведок были выделены морские самолеты с большим радиусом действия. Базами этих самолетов до очищения от льда основных баз Главсевморпути, были устья больших, уже вскрывшихся рек — Печоры, Енисея и Лены.
Самолет «СССР — Н-207», под управлением Героя Советского Союза А. Д. Алексеева, проводил преднавигационные разведки в Западном секторе Арктики.
Наш самолет — амфибия «Н-207» сильно отличается по своей конструкции от дальних разведчиков, работавших в восточных районах Арктики. Выпускное шасси позволяло нам производить посадки на сухопутные аэродромы, выруливать на берег в местах стоянок (хотя посадка производилась на воду), увеличивать маневренность машины в мелководных, незнакомых нам водяных бассейнах.
Технический отдел Управления полярной авиации в этом году плохо подготовил наш самолет. Он, зная о неисправности автопилота и тормозов на шасси, все же отправил самолет в экспедицию. Только благодаря усилия наших механиков,— примерно через месяц, тормоза были исправлены. Ни одно штурманское требование также не было выполнено.
3 июля мы завершили наш план преднавигационных разведок и передали вахту самолету «СССР — Н-303», прибывшему в Усть-Кару.
После прилета гидросамолетов ледовой разведки на основные морские базы, самолет «Н-207» перешел на изы-
[52]
Изыскательские работы охватывали большой район, ограниченный меридианами острова Вайгач и бухты Тикси.
Авиабазы, расположенные в морских бухтах, не могут полностью и в нужные сроки обеспечить суда ледовыми разведками. Бухты эти поздно вскрываются, часто забиваются льдом и авиаразведчики зачастую совершают полеты уже после прохода кораблями проливов.
В навигацию этого года на ледовую разведку были выделены самолеты с очень большим радиусом действия. Базы для них переносились из морских бухт в устья рек. Эти реки вскрываются раньше, чем море и редко забиваются морским льдом. Перелет к этим базам почти всегда проходил по оборудованным линиям.
В задачу нашей экспедиции входило изыскание новых баз и описание и составление лоций всех маршрутных вариантов к этим базам. Нужно было произвести наземную и воздушную съемки, почвенные и гидрологические наблюдения, необходимые для новых объектов строительства. На случай тяжелых в ледовом отношении лет, нужно было подыскать такие места, где бы вскрытие ото льда было гарантировано. В этих местах должны быть организованы запасные базы горючего, даже без жилых построек.
Герой Советского Союза полярный летчик А. Д. Алексеев.
Рис. художн. П. Саранцева
[53]
Наш перелет из Усть-Кары в Игарку в этом году еще раз доказал, что выбранный нами ранее маршрут,— наиболее благоприятный.
Отличная по отстою и удобствам эксплоатации бухта Диксон, в этом году, так же как и в прошлые годы, долгое время была забита льдом. Самолеты ледовой разведки не могли ею пользоваться. Производить же полеты для ле-
Инженер экспедиции по изысканию новых авиабаз т. Жемчужный производит съемку местности для будущих построек.
Фото С. Писарева
[54]
Чтобы приблизить в этом районе самолетные базы к морю, мы обследовали реку Пясину, вскрывающуюся сравнительно рано.
Полет к устью Пясины проходит над большими водными пространствами, хорошо обеспечен ориентирам®. В районе этого полета есть много населенных мест.
Наши авиаизыскания опередили гидрографические работы в этом районе. Вопрос о некоторых объектах, вполне пригодных для авиации, приходилось оставлять на будущее, когда будет уточнена гидрографическая карта.
В особенности это относится к восточной части берега Харитона Лаптева. В ближайшие два года зимующие там гидрографические боты вероятно дадут полный разрез дна. Тогда легче будет разрешить вопрос с авиабазами в Карском море.
Интересную работу мы провели на Таймыре. Наиболее труднопроходимыми участками для кораблей являются архипелаг Норденшельда и проливы Северной Земли. Раньше самолеты на ледовую разведку в этот район прилетали с запада. В будущую навигацию они, вероятно, получат более удобную базу и подходить к ней будут не с запада, а с юга, через Таймырское озеро. Этим будет обеспечен значительно более ранний приход (кораблей, самолеты смогут провести разведки, как дальние, так и ближние.
К сожалению, в Хатангском районе, обслуживающем проливы Северной Земли самолетами ближней разведки, мы не смогли выполнить всю программу
Лагерь экспедиции по изысканию новых авиабаз на реке Таймыре. Справа штурман Н. М. Жуков, слева 1-й бортмеханик Ф. И. Краснов
Фото С. Писарева
[55]
Особенно трудно было обследовать озера, которые предполагается использовать в качестве запасных посадочных площадок. Опросы местного населения об их глубинах давали разноречивые сведения. Мы не могли рисковать посадкой и на озера, дно которых хорошо можно было осмотреть с воздуха.
Для измерения глубин этих озер с самолета мы применили следующий метод: на веревку определенной длины с одного конца привязывался груз, а с другого окрашенный поплавок. Если поплавок тонул,— это означало, что глубина достаточная и посадку производить можно. Таких поплавков мы сбрасывали на каждое озеро по три штуки: в начале, на середине и в конце озера. Неудобства, связанные с производством этой работы, заключались в том, что наш Технический отдел не сделал на нашем самолете ни одного открывающегося иллюминатора. Это чрезвычайно усложняло и удлиняло процессы измерения глубин.
Бытовая сторона нашей экспедиционной жизни в этом году мало отличалась от прошлых лет. Почти всю навигацию мы прожили на самолете, спали в спальных мешках. Пищу, состоящую главным образом из концентратов, готовили также на самолете. Недостающим продовольствием нас снабжали работники полярных станций. Полярники нас всюду встречали приветливо и помогали нам. За все время был только единственный случай невнимательного отношения к нашим нуждам. Старший по зимовке в Усть-Таймыре т. Комаров не пожелал в ущерб своим личным удобствам отвести одну комнату для жилья летчикам (на станции в 3-х комнатах живет всего 3 человека). Он предоставил нам сарай и чердак. Пришлось воспользоваться и этой «любезностью», так как ночевка под любой крышей,— все же лучше, чем житье на самолете.
На самолете у нас была очень хорошая библиотечка, подбор книг в которой мог удовлетворить самого требовательного читателя. С наступлением сумерек и в плохую погоду, мы с большой пользой проводили свой вынужденный досуг.
Мы изучали материалы XVIII Партсъезда или обсуждали полученные по радио последние известия о международных событиях.
[56]
